Девушка молчала, пристально глядя на Файрада. Вельможу раздражало это непонятное упорство. Горная ведьма сдержала свое обещание. И он привык внушать страх и всегда наслаждался своей властью над человеком, умея заставить пресмыкаться у своих ног любого. И вдруг девчонка, которую он мог смять, как сорванный цветок, смеет подобным образом вести себя с ним, с владетельным господином, дружбы которого ищут, а гнева боятся.
Он грозно нахмурил брови, глядя на пленницу и стараясь понять, что она задумала, но ничего не увидел в спокойных глазах девушки. Файрад заставил себя успокоиться. Надо было все-таки указать этой наглой девчонке ее место.
— Ты живешь в моем доме на правах гостьи,— сказал Файрад холодным властным голосом,— но положение твое может измениться. Бежать не советую. Даже не пытайся — поймают и запрут в темницу. Подумай, где удобнее — в этих комнатах или в темном, затхлом подвале. Тебе следует смириться…
Соня опустила глаза, чтобы не выдать вскипающий гнев. Счастливчик же, привыкший к постоянным проявлениям покорности окружающих, принял это движение за молчаливое выражение согласия с его словами.
— Я рад, что мы так легко поняли друг друга,— с надменной сдержанностью сказал хозяин.— Надеюсь, в следующий раз ты будешь разговорчивее. Тогда я расскажу о деле, ради которого искал с тобой встречи.
В голосе мужчины теперь слышались не только повелительные нотки, но и откровенная заинтересованность. Он встал и неторопливо пошел к дверям. Они распахнулись, пропуская его, и захлопнулись с тихим шорохом. Соня отошла к окну.
«Так, значит, все-таки какое-то дело есть,— размышляла она.— Файрад начал охоту за мной, еще когда был уверен, что я мужчина. И ему наплевать, что я — девушка. Для него, оказывается, главное — заполучить человека, который продал орехи».
Придя к такому выводу, Соня почувствовала себя увереннее. Передразнивая важную поступь Счастливчика, прошлась по комнате, села на диван, где только что сидел хозяин дома, и несколько раз звонко хлопнула в ладоши. Неожиданно дверца отворилась и в комнату вошла Танаис.
— Ты что расшумелась? — недовольно спросила служанка.
Соня, не ожидавшая от своих хлопков подобного результата, от души рассмеялась. А старуха, решив, что над ней опять потешаются, прошипела что-то и заковыляла в свой угол.
— Ну, не сердись, Танаис. Ты же старая и мудрая,— решила польстить старухе Соня,— и можешь себе позволить снисходительно относиться к глупостям неразумной девчонки.
