Едва начало светать, когда госпожа Хентьен поднялась с постели. Она открыла окно, дабы узнать, какая сегодня погода, Чистое, безоблачное небо простиралось над все еще погруженным в серые сумерки двором — маленьким четырехугольником, зажатым мрачными стенами. Там, внизу, молча высилась светлая бочка, используемая при уборках. Порывы ветерка доносили запахи города. Она прошлепала наверх к комнате, где жила девушка, работавшая на кухне, и постучала в дверь; ей не хотелось отправляться в дорогу еще и без завтрака, этого только не хватало. Затем она все внимание уделила туалету и надела платье каштанового цвета. Когда Эш зашел за ней, она с неприветливым видом сидела за чашечкой кофе в зале своей забегаловки. "Пойдемте", — недовольно проворчала она, лишь в дверях вспомнив, что, может быть, и Эш был бы не против выпить чашечку; она пошла на кухню и наспех сварила ему кофе, Эшу пришлось проглотить его стоя. На улице уже играли солнечные лучи, разделявшие длинные тени стен на мостовой, Однако солнечные блики не смогли улучшить их угрюмого настроения, Эш кидал лишь короткие отрывистые фразы:
"куплю билеты", "платформа пять". Молча сидели они друг подле друга в купе; лишь в Бонне он высунулся из окна, поинтересовался, есть ли свежая выпечка, и купил ей булочку. Она сердито и с претенциозным видом вцепилась в нее зубами. После Кобленца люди прильнули к окнам, чтобы полюбоваться прирейнскими ландшафтами, оживилась в намерении сделать то же самое и госпожа Хентьен. Эш же, напротив, даже не шевельнулся; местность ему была знакома до пресыщения, к тому же он намеревался приступить к показу красот природы госпоже Хентьен уже после корабля. Ну а сейчас он злился, что она заранее лишала его этого удовольствия, а кроме того, внимала содержательным разъяснениям попутчиков по купе. Так что каждый туннель, прерывавший обзор, был для него словно бальзам на душу, а злость его достигла таких размеров, что в Обер-Везеле он, недолго думая, оттащил ее от окна: "В Обер-Везеле меня как-то угораздило…" Госпожа Хентьен выглянула из окна; вокзал не представлял собой ничего особенного. Она вежливым тоном сказала: "Да, бывает и такое". Но Эш не закончил еще свою мысль: "…проторчать на одном отвратительнейшем местечке, как бы там ни было, а я на нем продержался пару месяцев, из-за девушки в селении… Хильда ее звали". Так он может сойти прямо сейчас и навестить ее, раздраженно заметила госпожа Хентьен, ему вовсе ни к чему принуждать себя к чему-либо ради нее. Но вскоре они оказались в Бахарахе, и Эш впервые в своей жизни испытал чувство беспомощности праздно путешествующего, который стоит на вокзале и у которого целый час времени. В соответствии с его программой завтрак им предстоял бы на пароходе, и только из-за смущения он предложил завернуть здесь в одну из известных ему забегаловок. Но как только они оказались на узких улочках города, тихо и уютно покоившихся в предполуденном свете, перед одним из фахверковых зданий
