— Комната страшно запущенная, грязная. Можно представить, сколь безалаберную жизнь ведут ее обитатели, — заключил Мита, глядя поочередно на Кинуи и Хамото.
— А на следующее утро Нонака так и не появился?
— Нет. Я живу в Накано и по пути на службу заглянул к ним. Жена сказала, что он не приходил, но это, похоже, ее не очень встревожило.
— Ничего удивительного, фотографы часто не ночуют дома. К тому же многие из них люди неорганизованные и ведут себя как им заблагорассудится, — сказал Хамото, припомнив знакомых фоторепортеров.
— И все же, господин Хамото, при всей безалаберности фотографов у них дома должны же храниться необходимые принадлежности их профессии. А у Нонаки я не заметил ни фотобумаги, ни увеличителя, не говоря уж о фотоаппаратуре.
"Но можно ли связывать это с убийством Нитты?" — мысленно возразил ему Хамото, а вслух сказал:
— Теперь столько развелось фотомастерских, куда достаточно передать пленку, все остальное там делают сами. Так что фотографу нет нужды держать дома увеличитель и прочее.
— Может быть, вы и правы, но есть еще одно странное обстоятельство. Жена Нонаки утверждает, что не получала никакой телеграммы, хотя вы продиктовали ее накануне вечером из конторы хозяина ломбарда.
— Не может быть! Ведь я давал срочную. — Хамото точно помнил, как по просьбе Кинуи отбил срочные телеграммы о смерти художника Таноки, Нонаке и на родину Нитты, в префектуру Фукуи.
— Мне это показалось подозрительным, и я зашел в местное почтовое отделение. Там мне сообщили, что накануне, после девяти вечера, посыльный доставил телеграмму по адресу в квартиру номер шесть. Ее принял мужчина, выходивший оттуда.
— Странно все это.
— Не исключено, что жена в самом деле ничего не знала о телеграмме, а мужчина, взявший ее, был не кто иной, как Нонака.
— А вы просили посыльного описать внешность того мужчины?
— Он сказал, что вручил телеграмму человеку высокого роста с бледным лицом.
— Да, это был Нонака.
— Значит, жена солгала, сказав, будто Нонака ушел в три часа дня и больше не появлялся. Что заставило ее так поступить? Наверное, Нонака около десяти возвратился домой, получил телеграмму и, приказав жене никому о ней не болтать, скрылся. А может, просто ушел, ничего не сообщив ей о телеграмме. Нет, здесь что-то нечисто. А вы как думаете?
— Нам необходимо знать, где находился Нонака между пятью тридцатью и шестью часами, иначе ему будет нелегко доказать свое алиби, — вмешался в разговор Кинуи.
