Нонака был человеком спокойным, неразговорчивым. По-видимому, он познакомился с Ниттой в журнале "Дзинсэй", где Нонака сотрудничал. Их сблизило общее дело — фотография. Хамото заметил, что, беседуя с Ниттой, Нонака всегда употреблял вежливые обороты не только потому, что был младше по возрасту — ему исполнилось тридцать, — а скорее из уважения к таланту художника. Нет, этот человек не мог стать убийцей, повторил про себя Хамото. Правда, о его личной жизни он ничего не знал, ни разу не заходил к нему на квартиру в восточном Накано и тем более не был знаком с его женой.
Единственным мотивом убийства, который можно предположить, была попытка ограбления, но Нонака, кажется, не столь нуждался в деньгах. Однако полиция, видимо, что-то пронюхала, если так сразу заинтересовалась Нонакой. Может, возникли подозрения при посещении его квартиры?
Раздумья Хамото прервал приезд Кинуи. Он был в темно-синем костюме и пришел не один, а с молодым детективом Митой.
— Дело в том, — без предисловий начал Кинуи, когда Хамото проводил их в приемную, — что, по моему указанию, Мита дважды — вчера вечером и сегодня утром — побывал на квартире Нонаки…
— Знаете, — перебил его Мита, — этот Нонака довольно одиозный тип. Да и квартира его тоже производит странное впечатление.
Накануне, около десяти вечера, Мита приехал на станцию Восточный Накано и отправился в кооперативный дом Санракусо, где Нонака снимал квартиру. Ему отворила дверь женщина лет двадцати пяти, небольшого роста, с нездоровым цветом лица.
— Вы госпожа Нонака? — спросил Мита.
— Да.
— Я могу повидаться с вашим мужем?
— Он ушел из дому в три часа, не сказал куда и до сих пор не возвратился, — сердито отвечала женщина. Может, потому, что детектив нарушил ее покой в столь позднее время.
Миту удивило другое: жена Нонаки, по-видимому, ничего не знала о смерти Нитты, хотя по их адресу была своевременно отправлена телеграмма. На всякий случай он решил не сообщать ей об этом. Он окинул взглядом комнату и, пообещав зайти на следующее утро, откланялся.
Ему показалось странным, что комната была совершенно пустой. Никакой мебели, за исключением низкого круглого столика да двух плоских подушек для сидения с вылезавшей из дыр ватой. Ни платяного шкафа, ни даже кувшина для воды. Рваные обои на стенах да старые циновки на полу — вот и все убранство. На циновках валялся раскрытый журнал, который жена Нонаки, по-видимому, разглядывала перед приходом детектива.
