Эмма беспокойно расхаживала по залу. Ее поздравляли, ей жали руку, ее целовали в щеку. Рядом с ней то и дело сверкали вспышки фотокамер. Эмма много и энергично говорила, словно разговоры могли отодвинуть неизбежное, но ни разу не оглянулась. И Роя Баккарди она тоже больше не видела. Наконец ей снова встретился Вэл.
— Ну как, ты готов ехать дальше?
Вэл с сомнением посмотрел на лихорадочный румянец, горевший на ее щеках.
— А не лучше ли вернуться домой?
— Домой? Ерунда! У меня пошла полоса удач! И никто, — Эмма подчеркнула интонацией это слово, — не помешает мне веселиться.
Вэл правильно понял ее и поспешил успокоить:
— Не беспокойся, он давно ушел.
— Он? Кто?
— Граф, которого ты так ненавидишь.
Эмма замотала головой.
— Я вовсе не ненавижу Роя Баккарди, мне вообще на него плевать.
Она сделала вид, будто собирается плюнуть на пол. Вэл нервно отшатнулся.
— Как бы там ни было, он ушел.
— Мне все равно, — упрямо солгала Эмма. — Я хочу танцевать, вот только переоденусь, и можно ехать.
Она скрылась в дамской комнате и вернулась оттуда через несколько минут, сменив юбку на джинсы, пиджак оставался на ней. Вэл также заметил, что она надела на шею украшение из серебряных пластин, а в ушах красуются новые, но не менее экстравагантные, чем предыдущие, серьги, похожие по виду на бумажные. Выражение лица у Эммы было самое что ни на есть задорное.
— Тебя вызвали, — сообщил ей Вэл. — Похоже, для тебя заказан автомобиль.
Эмма изобразила удивление.
— Вот как? Привилегия лауреата? Неплохо! — Она заметила в толпе коллегу из другого отдела и крикнула: — Генри, поехали с нами в клуб!
В конце концов в лимузин набилось шесть человек. Они отправились во «Фридж» — модный клуб в центре Лондона. Швейцар без задержки пропустил их в зал.
Рассовав по карманам кошелек, флакончик духов и носовой платок, Эмма сложила все, что не могло понадобиться ей в клубе, в портфель, сдала его в гардероб и получила номерок в форме сердечка. Она спрятала номерок в застегивающийся карман джинсов и, покачивая бедрами в такт музыке, вышла на площадку для танцев. Мелодия захватила ее, унося прочь напряжение последних часов. Эмма танцевала и с Вэлом, и с Генри, и с какими-то незнакомыми мужчинами, и одна. Обида, раздражение, даже тревога за Тори — все ушло, только Рой Баккарди неизменно маячил где-то на краю ее сознания, но Эмма старалась о нем не думать… хотя бы до завтра.
— Выпить хочешь?! — крикнул Генри, приближаясь к ней в танце.
