Грехи ангелов | страница 22



Барби опустила взгляд на каменные плиты.

— Может быть, ты слишком добрая и слишком торопишься стать счастливой.

— Что же в этом плохого?

— Да вроде бы ничего, — пожала плечами Барби. — Но выходит плохо.

— Что же мне делать?

— Не знаю, Роуз.

— Я ненавижу жить для себя самой, вот и все, — сказала Роуз. — Если у меня нет мужчины, жизнь кажется мне пустой и бессмысленной.

— И тебе все равно, какой это мужчина? Даже если он унижает тебя?

— Это я сейчас чувствую себя униженной! — воскликнула Роуз, и ее глаза заблестели.

— О чем тогда говорить…

— Я только хочу, чтобы все было хорошо.

— Я тебя понимаю, — сказала Барби, покачав головой. — Но постарайся не думать об этом слишком много. Я хочу сказать: о мужчинах. Мужчины — обыкновенные люди. Они вовсе не боги, Роуз. Если бы только ты для своей карьеры надрывалась так, как надрываешься, чтобы угодить всем этим парням, возможно, ты бы уже стала великой актрисой.

— Хочется верить.

— Да с таким голосом, как у тебя!.. — воскликнула Барби, вставая. — Ты только верь мне, и сегодня вечером у тебя появится шанс в этом убедиться.

— Надеюсь.

— Ну что ж, тогда постарайся отдохнуть и подумать, как позаботиться о себе самой.

Роуз посмотрела на Барби и попыталась улыбнуться. Потом проговорила:

— Я постараюсь.

— Давай, Роуз. Это называется — позитивное самовнушение. — Барби взглянула в лицо своей подруги и поняла, что зря тратит слова. — Выпьем еще?

Роуз кивнула, но не успела Барби отойди за новой порцией, как она окликнула ее:

— Барби! Тебе действительно кажется, что я смогу?

— Ты это о чем?

— Что я смогу позаботиться о себе самой.

Барби ничего не ответила. — Вот увидишь, я смогу, — с вызовом воскликнула Роуз. — Можешь не сомневаться!..

Барби очень хотела в это поверить, однако подобные разговоры между ними происходили уже не раз, а ничего не менялось. У Роуз ничуть не прибавилось самоуважения и любви к самой себе. Она продолжала изо всех сил заботиться лишь о том, чтобы не остаться одной. Отчаянно пыталась любить и быть любимой… И все же в глубине души понимала, что обречена жить в одиночестве.

2

Джеки откинулась в старом отцовском кресле и прислонилась головой к его мягкой спинке. Отец трудился у себя в кабинете над каким-то письмом, но обещал ей скоро освободиться. Губы Джеки тронула улыбка. Вообще-то отец понятия не имеет о времени и никогда не чувствует, сколько его прошло. Вполне возможно, что он не выйдет из своего кабинета до тех пор, пока Джеки просто не надоест ждать и она не попытается вернуть его к действительности, врубив погромче музыку.