— Да, я понимаю. Здесь очень мило.
Она подняла голову, встретилась с ним взглядом и покраснела. Какая разница? Почему ей должно быть важно, сколько женщин он сюда привозил?
— Никто не видел его, — тихо сказал Каллен, словно прочитав ее мысли. — Только ты.
— Не понимаю.
— Нет, понимаешь. — Он видел ее насквозь. — Ты пытаешься выяснить, скольких женщин я привозил сюда.
— Ты льстишь себе, — ледяным голосом ответила Марисса. — Какое мне дело?
— Не знаю. — Он говорил очень тихо, почти шепотом. — У меня есть некоторые идеи, но только ты знаешь ответ.
— Я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Не мое дело, кого ты приглашал сюда…
Она не ожидала, что он нагнется над столом и схватит ее за запястье.
— Ты не думаешь, что пора покончить с увертками?
Марисса отодвинула стул и попыталась встать, но он не дал ей сделать это. Она чувствовала, что сердце у нее уходит в пятки. Какую правду он пытался вытянуть из нее? Что бы она ни думала, она не собиралась признаваться ему в этом.
— Отпусти меня, Каллен.
Каллен встал, поднял Мариссу со стула и прижал к своему горячему телу.
— Я хочу правду. Или ты уже не знаешь, где правда? — Он сжал ее плечи и посмотрел на нее глазами, полными страсти. — Ты свела меня с ума той ночью. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с женщиной.
— Прекрати! Прекрати!
— Ты дрожала в моих руках, выкрикивала мое имя. Я был так глубоко в тебе, что не мог бы сказать, где заканчивалась моя плоть и где начиналась твоя. Неужели это все ничего не значит? — Каллен запустил руки в волосы Мариссы и заставил ее посмотреть на себя. — Скажи мне, черт подери, или… или…
— Или что?
Ее шепот повис в воздухе. Он посмотрел в ее бездонные глаза, на ее дрожащий рот и понял, что мог взять ее сейчас. Он понял, что правильно догадался — под гневом она скрывала свои желания.
Она хотела его.
Она хотела его так же сильно, как он хотел ее… Но он не возьмет ее так.
Не в гневе, не тогда, когда она отрицает, что их тянет друг к другу. Его жена придет к нему сама. Откроет ему свои объятия. Прошепчет его имя, как шептала его той ночью, когда они зачали ребенка.
Черт, что происходит с ним? Он чувствовал себя так, будто стоит на краю пропасти, которая готова поглотить его.
Каллен отпустил ее плечи и отошел.
— Уже поздно, — резко сказал он. — Иди спать.
— Каллен… — прошептала Марисса и почувствовала соленый привкус на губах.
— Сделай нам обоим одолжение, ладно? — Он отвернулся и вцепился в скатерть. — Иди наверх.
