— Марисса, — снова сказал он. Она приподнялась на цыпочки, прижалась к нему. Он опускал руку все ниже.
И вдруг под ладонью Каллен ощутил округлившийся живот.
Точно такой же живот был у Кэсси, его невестки, на первых месяцах ее беременности. В тот день они пригласили его к себе на виноградник.
— Хочешь сказать «привет» малышу? — спросила Кэсси и положила его руку себе на живот…
Каллен замер. Он снова посмотрел на Мариссу, ее изможденное лицо, на круги под глазами.
— Господи, — хрипло сказал он. — Ты не больна. Ты беременна.
Марисса вскрикнула и оттолкнула его руки.
Господи, что она наделала?
— Уходи, — дрожащим голосом прошептала она.
— Не уйду, пока не получу ответа! — Каллен схватил ее за плечи и потряс. — Ты беременна?
— Нет. Я не беременна, не беременна.
— Не ври мне, черт побери! Вот почему ты ушла из школы. — Он отпустил ее, боясь сказать то, что хотел сказать.
Когда?
Когда это случилось? Его руки сжались в кулаки. Не потому ли она так быстро покинула его постель той ночью? Ее ждал другой мужчина? Неужели даже тогда она принадлежала кому-то еще?
— Кто он? — спросил Каллен. Эти слова были произнесены ровным голосом. — И где он? Почему он позволяет тебе одной пройти через это?
Марисса прикусила нижнюю губу. Она отвернулась от обвиняющего взгляда Каллена. Ее трясло.
— Уходи, — прошептала она.
Каллен взял ее за плечи и резко развернул.
— Я прав, не так ли? Он оставил тебя одну. Он знает о том, что с тобой случилось? Что ты оставила школу? Что ты больна?..
— Я не больна, — гневно воскликнула Марисса. — Я беременна! И мне не нужна ничья помощь. Я прекрасно справляюсь сама.
— Он бросил тебя?
— Бросил? — Марисса издала странный звук, чем-то напоминающий смех. — Нет, мужчина, с которым я спала, не знает об этом.
— Какого черта?
— Я могу справиться сама. — Она сбросила его руки. — Последний раз говорю тебе, Каллен: это тебя не касается.
Каллен открыл было рот, но потом закрыл его. Она снова была права. Это не его дело. Она беременна. Где, черт возьми, носит отца ребенка?
— Ты права. То, что ты делаешь, меня не касается. — Его голос стал более жестким. — У меня остался последний вопрос.
— Ты еще не понял? Я не отвечаю больше на вопросы.
— Ты ушла к нему той ночью? — У Каллена на лице дергался мускул. — Поэтому ты упорхнула из моей постели? Чтобы быть с ним?
Обвинение резануло по ней будто ножом. Она не думала, она отреагировала. Ее рука рассекла воздух. Она дала ему пощечину со всей силой и отчаянием, которое так долго копилось в ее сердце.
