М. внимательно слушает мою мать.
— Позвони ей и скажи все, — советует мой отец.
М. идет к телефону и с отчаянным видом набирает номер.
— Это я, Кроха. — Голос у него совершенно другой — со мной он разговаривает иначе. — Послушай, я очень сожалею, что так получилось.
— Я имел в виду совсем не то, — шепотом подсказывает ему мой отец.
— Я имел в виду совсем не то, — говорит М.
Кроха что-то отвечает.
По выражению лица М. ясно, что его извинения благосклонно приняты.
Минутой позже он уже непринужденно беседует — я даже узнаю его голос.
Мой отец удовлетворенно кивает.
— Ты уже пообедала? Что же ты ела? Вареную брокколи? Без ничего? И это ты называешь обедом?!
Отец вскакивает и закрывает ладонью трубку.
— Пищу не критиковать! — настойчиво шепчет он.
— Я пошутил, — быстро говорит М. — Брокколи — это нормально.
Он еще с минуту-другую говорит, потом начинает прощаться:
— Ну будь здорова, любонька. Посылаю воздушный поцелуй.
Он чмокает губами в воздухе и вешает трубку.
— Я клятвенно обещаю, что детей у меня никогда не будет, — кисло говорит братец.
Вспоминаю. Пишу. Читаю.
Вдруг меня начинает мучить жажда, но в холодильнике пусто, хотя только сегодня утром я купила три литровые бутылки минеральной воды! Меня охватывает какое-то глубокое раздражение, усталость от всего этого отпуска.
Пытаюсь подавить свое раздражение.
А что еще нам остается?
— Пойду куплю прохладительного! — восклицаю как можно веселее. — Говорите, кому что!
