Фитюлька | страница 2
— Эй! — крикнул Павлик. — Попробуйте ещё раз дедушке позвонить, я вам такое устрою!
— А что ты устроишь? — с любопытством спросил Даня.
— Что? Что устроишь? — У Тайки голосок писклявый, как у мышки, и ехидство в нём так и сквозит.
— Пожалуюсь маме! — грозно сказал Павлик. — И тёте Вале. Вам сладких пирожков не дадут.
— Мама даст! — уверенно сказал Даня.
— Тебе-то уж вовсе не надо! И так толстый! А ещё папе напишу про ваши над дедом издёвки, и папа вам из командировки ничего не привезёт и ни одного письма не напишет. Только мне. Вот!
— Я же больной, — напомнил Даня.
— Да твоя ветрянка уже почти прошла. Наколотить вполне можно! Засадил нас всех на карантин!
Тут замок щёлкнул: это тётя Валя, папина сестра, пришла. Все ей навстречу бросились.
— А я тоже больна! — весело сообщила Тайка.
— Ка-ак?! — ужаснулась тётя Валя. — А ну подойди, я тебя осмотрю.
Тайка подбежала. Тётя Валя взяла в руки ее лицо, стала осматривать щёки, шею, за ушами.
— Не вижу никаких прыщичков.
— Потому что я больна ка-ран-ти-ном! — важно объявила Тайка. — Хи-хи-хи!
— Фу-у! — с облегчением вздохнула тётя Валя. — Я думала, и правда. Если б и ты ещё, бедному Павлуше долго на карантине пришлось бы сидеть.
— И так уж насиделся! — мрачно сказал Павлик. — До чего надоело! Всего месяц во втором классе проучился…
— Ничего, милый. Что ж делать, раз так случилось. Не отстанешь, уроки ты учишь, ученик ты хоро… Ай! Что это мне так мокро?! — вскочила тётя Валя. Вся юбка у неё была мокрая. И под стулом лужа. — Как же это я в воду села?! — недоумевала она.
Как? Неужели неясно? От стула, напевая что-то себе под нос и пританцовывая, Тайка отходит. В руке у неё — чайник, носик у чайника наклонился и капли роняет.
Две главные шкоды у Тайки: звонить по телефону деду на работу и возиться с водой.
Подходить к кранам и в кухне, и в ванной Тайке строго запрещается. Наливать воду в чайник — тем более. Но утаскивать чайник ей не надо: свой имеется — подарили за какой-то укол. Чайник игрушечный, однако не маленький, воды в нём хватает, чтобы всю голову и плечи человеку облить. Если, конечно, человек сядет, а Тайка на цыпочки встанет.
За Тайкой не уследишь. Только отвернёшься — у неё уже полный чайник в руках. Она с ним подходит к человеку, непременно сзади — спереди-то заметят и отнимут. А потом чайник наклоняет свой носик — сам или по Тайкиному хотению, неизвестно. Она, конечно, уверяет, что сам. И всякий, кто подвернётся: тётя, дедушка, гость какой-нибудь, сам Павлик, — вдруг оказывается политым, как цветок на клумбе.
