После ужина Лукас предложил ей посидеть в шезлонге возле бассейна.
– Я бы лучше…
Не дав Изабель договорить, Лукас подхватил ее на руки и понес, чтобы усадить в шезлонг.
– Вам удобно? – спросил он, когда она села, выпрямившись.
– Да… спасибо, – процедила Изабель сквозь зубы, раздраженная тем, что мимолетный физический контакт с ним вызвал бунт ее гормонов, черт бы их побрал!
– Что-то не так, Изабель? – спросил он, ставя стул возле нее.
– Разве может быть здесь что-то не так? Кругом так красиво…
– Действительно… – Он вздохнул, услышав телефонный звонок. – Извините меня. Я должен ответить.
– Конечно.
Он направился в дом, и Изабель посмотрела ему вслед. По тону разговора Лукаса, даже не зная языка, можно было понять, что новости, которые ему сообщили, были плохими.
Когда Лукас вернулся, он был мрачен:
– Я должен улететь в Афины на рассвете.
– Проблемы?
– В некотором роде да. Когда совет директоров проголосовал за передачу авиакомпании в мое владение, против был один-единственный человек.
– И он портит вам кровь?
– Она, – поправил Лукас. – Эта женщина руководила до этого авиакомпанией. Когда она поняла, что ничего не сможет сделать, она пришла в такую ярость, что у нее случился инсульт. Меня только что проинформировали, что сегодня она умерла…
– Вы вините в этом себя?
– Нет, если боги покарали ее, значит, ей было предначертано это судьбой.
– Вы рассуждаете очень… по-гречески.
– Даже если меня и можно было бы обвинить в ее инсульте и смерти, я являлся всего лишь инструментом, выбранным для этого судьбой.
– Похоже, она не слишком вам нравилась.
– Нравилась? – Лукас невесело рассмеялся. – Возможно, вы придете в ужас, услышав это, но я так ее ненавидел, что обрадовался ее смерти.
От такого откровенного признания у Изабель мороз побежал по коже.
– Вы поедете на похороны?
– Конечно. Этого ждут. Похороны здесь проводят как можно скорее после смерти, так что сегодня будет всенощная с молитвами по усопшей. Завтра мне надо обязательно появиться в церкви с траурной повязкой на руке. Если ее муж не прогонит меня, встретив у дверей, – мрачно добавил он.
– Но если у его жены случился инсульт, вряд ли разумно винить вас в ее смерти!
– Он никогда не был разумным человеком. Предпочел оставаться в тени при передаче компании и предоставил своей жене Мелине вести переговоры. Это было его большой ошибкой. Если бы он вел переговоры сам, все могло бы закончиться не так… Но с того дня, когда он передал ей символический контроль над авиакомпанией, его жена превратила во врагов всех членов совета директоров. Результатом стало единодушное принятие моего предложения.
