Лучики эти Румцайс красиво переплёл, и получился сверкающий перстенёк. С восходом солнца перстенёк светился и играл в его лучах, а вечером, едва оно заходило, он гас. Румцайс дождался полудня и ровно в полдень положил перстенёк на лесном перепутье дорог. Перстенёк сверкает, а Румцайс расчёсывает свою бороду гребнем, каким чернику собирают. Причёсывается, чтоб выглядеть покрасивей.
Вдруг у дерева промелькнуло синее блестящее пёрышко, и сойка крикнула:
— Идут!
Лесной дорогой шли к перепутью две ичинские девицы, обе красавицы писаные, и каждая хороша на свой лад.
У одной волосы чёрные, а ручки белые, у другой руки смуглые, а волосы цвета неспелой пшеницы. Одну зовут Аня, другую Маня.
Аня первая увидела солнечный перстенёк, подбежала, схватила и поскорей на палец надела, сразу же прикинув, что цепа перстеньку дукатов двенадцать, не меньше.
Тут выступил из кустов Румцайс и говорит:
— У тебя на руке мой обручальный перстенёк, так что придётся тебе взять меня к нему в придачу.
— Отчего не взять, — отвечает Аня. — К красивому перстеньку можно взять в придачу и разбойничка.
— Вот и ладно, — кивнул Румцайс. — Идём, покажу я тебе моё хозяйство.
И новёл Аню к своей разбойничьей пещере. А вторая девица, Маня, пошла следом за ними, шагах в двух, чтоб не мешать.
Дошли они до пещеры, и Румцайс остановился.
— Вот мой замок.
Аня посветила в пещеру солнечным перстеньком:
— Что-то пусто у тебя. В углу, правда, я вижу, сундук стоит. В нём, что ли, ты добро хранишь?
Вбежала в пещеру и — к сундуку, а в сундуке лежит пустой кожаный мешок, в котором и ветра-то совсем не осталось.
Аня сердито захлопнула крышку.
— Хотела бы я знать, кого в мужья беру — разбойника или нищего? Отправляйся-ка на разбой, иначе ты мне не нужен.
Неохота было Румцайсу ссориться с новой хозяйкой, он и пошёл. Едва скрылся Румцайс из виду, Аня сунула Мане в руки берёзовую ветку и велела ей как следует подмести в пещере.
Румцайс тем временем дошёл до дуба на перепутье. Зарядил он пистолет жёлудем и грустно выстрелил в воздух.
— Аня красивая, но злая как чёрт. Что делать?
А тут ещё солнышко просунуло сквозь ветки дуба золотой палец и тронуло Румцайса за плечо.
— Что ты сделал с моими лучами, которые взял тогда?
Румцайс честно признался:
— Сплёл я из них перстенёк, да, видать, не той дал.
Солнце нахмурилось:
— Да уж, видно, не той.
Румцайс снова зарядил пистолет, чтобы с горя ещё раз выстрелить.
— Будет тебе палить, этим дела не поправишь, — остановило его солнышко. — И так глубоко задумалось, что земля погрузилась в тень, а потом снова улыбнулось: у каждого свои заботы. — Вот дуб, под которым ты стоишь, — беда мне с ним. Всё лето он прячет жёлуди под листьями, и уж как только не приходится изворачиваться, чтобы все они как следует вызрели. Не придумаешь ли ты чего?..
