Вдруг что-то хрустнуло у него под каблуком. Наклонился он видит: что-то насыпано. Понюхал и говорит:
— Да это же трижды просеянный порох от Геллера!
Ударил он ногтем о ноготь, высек искру на пороховую дорожку, порох вспыхнул. Огонек побежал по ней сперва проезжей дорогой, потом узкой тропкой через соснячок, и Румцайс поспешил следом за ним.
Огненная дорожка привела его в скалы, где в маленькой пещере на кожаном мешочке сидел Циписек. Перед пещерой восседала Мелюзина.
— Нехорошо ты поступила, увела моего сыночка Циписека, — упрекнул её Румцайс.
— Если одно я сделала нехорошо, другое сделаю лучше, — сказала Мелюзина резким голосом и, не спеша поднявшись, дунула под крылья зимородку.
Птица вспорхнула с ладони и стала носиться между скалами. Мелюзина хотела отвести глаза Румцайсу от Циписека. Глядит Румцайс на зимородка, тот мелькает, из тени в тень перелетает.
Тут Циписек крикнул:
— Берегись, Румцайс!
А Мелюзина платком машет, и у Румцайса в ушах только ветер свистит. Надвинул он сосновую шляпу пониже на глаза и крикнул Мелюзине:
— Зови свою птицу назад, не то я в неё пальну.
— Не пальнёшь! — Мелюзина надула щёки и замахала подолом.
Румцайсу расчесало ветром бороду, будто острой гребёнкой. Направил он пистолет на зимородка, но прицелиться не смог — пистолет у пего в руке ходуном ходил.
— А сейчас я ещё лучше сделаю, — свистнула Мелюзина.
Зимородок подсказывал ей, с какой стороны дуть на Румцайса, а она знай пробирает его студёным ветром до костей. Он уж и рук не чует, еле пистолет держит.
— А что я теперь сделаю! — злобно просвистела Мелюзина и, схватив Циписека, поднялась с ним в воздух. И понесла. Зимородок указывал ей дорогу.
— Ах, чёрт побори! — выругался Румцайс, чтоб хоть немного согреться.
Мелюзина с Циписеком поднялись вслед за зимородком уже чуть ли не под самые облака.
Тут появилась Маня с горшком разбойничьей похлебки. Она протянула Румцайсу горилок со словами:
— Я знала, что тебе всего нужнее сейчас.
Румцайс отхлебнул разбойничьей похлёбки и сразу согрелся, весь холод из него вышел. Он прицелился. Грохнул выстрел, и в скалах прокатилось эхо. Жёлудь пронёсся под самым зимородком.
Зимородок подпрыгнул, перевернулся и показал Мелюзине неверный путь. Она ударилась со всего размаха о скалу и выронила Циписека, а Маня внизу подхватила его в фартук.
Румцайс продул пистолет от дыма, чтобы в нём было чисто, и говорит:
— Дай, Маня, Циписеку похлёбки, он небось тоже сильно озяб.
