— Сходи в Ичин к оружейнику Геллеру за порохом. Пускай насыплет тебе самого лучшего, трижды просеянного.
Маня дала Циписеку кожаный мешочек, и он отправился в город. Идёт Циписек лесом, рвёт малину в шляпу. В лавке Геллер насыпал ему в мешочек пороху, а Циписек его жене — в миску ягод, так они и рассчитались.
Циписек торопился домой, потому что в тот день Маня готовила на обед разбойничью похлёбку, которую он очень любил. Вдруг смотрит: сидит птица, какой он ещё не видел, синие перья переливаются на ной, словно ледяные.
Окликнул он птицу:
— Ты кто?
А птица с ветки на ветку, всё дальше от Циписека, всё ближе к Праховским скалам. Циписек бежит следом и сразу не заметил даже, как подуло ветром и в скалах засвистело.
Смотрит он: стоит перед ним странная женщина. Не молодая, не старая, голова покрыта холщовым платком, сама в мучной куль одета. Держит она птицу на ладони и резким голосом, словно ветер в осоке свищет, говорит:
— Я Мелюзина, а это моя птичка, зимородок. Она показывает мне, откуда надо задувать то ли справа, то ли слева.
— А откуда вы здесь взялись?
— Где живу — не скажу, — просвистела Мелюзина. — Но тебя туда отведу.
— А я не пойду, — отказался Циписек и замахал мешочком с порохом.
Мелюзина дунула, словно в спину толкнула сильной рукой, и погнало Циписека ветром меж скал, где на камнях ни ямки, ни выступа. Пробовал он удержаться за ветки, да Мелюзина обламывала их у него под руками. Хотел он дорогу примечать, да Мелюзина подула, и глаза у него заслезились. Он кричал, звал, да Мелюзина крик ого в сторону относила. Наконец он сказал:
— Ладно, я пойду, куда ты хочешь.
Мелюзина спрятала зимородка в кошель и пошла впереди Циписека. А Циписек распорол потихонечку шов на кожаном мешочке с порохом, и через дырку порох стал сыпаться на тропку. Пороху хватило до самых скал. Когда упала последняя крупинка, Мелюзина и говорит:
— Сядешь и будешь сидеть тут в моей пещере. Я буду тебя сторожить, а там поглядим.
Циписек подстелил мешочек от пороха и сел на него. Мелюзина уселась рядом с пещерой. Да и то сказать — не столько она сидит, сколько вертится, как на флюгере, а зимородка держит на ладони, чтоб он предупредил, когда ей дуть на Циписека.
А дома Маня с Румцайсом ждали Циписека к обеду. Наконец Маня говорит:
— Неспроста Циписека нет по сю пору из Ичина.
— Пойду погляжу, где он, — сказал Румцайс и проверил, хорошо ли заряжен его пистолет крепким жёлудем.
Прошёл Румцайс по всем ржаголецким тропкам, поглядел на Ичинском тракте — нигде Циписека не видно.
