Постояла шапка, постояла, собралась с силами и как вдохнёт в себя воздух. Вдохнула и выросла.
Заметил это Гугуцэ, вернулся, поднял шапку, надел её сразу на себя и на девочку. Идут они вместе, шапка их от мороза прячет.
С тех пор не успеет первый класс выйти из школьных ворот, а Гугуцэ уже тут как тут. Спрячет под шапку семь или восемь девочек и отведёт их домой.
Даже учительница однажды шла под ней из школы вместе с ребятами. Люди смотрели на это и руками разводили:
— Ну и шапка! С хороший стог сена! Чудеса, да и только!
Отведёт Гугуцэ детей, и шапка сразу становится маленькой, чтобы её можно было на вешалку повесить.
Но однажды шапка подвела мальчика. Он ей и то обещал, и другое, и гладил её, и упрашивал — не растёт шапка. И надо же было этому случиться как раз тогда, когда от мороза в школе звонок охрип и во всём селе Трое Козлят ни одна собака лаять не могла.
Пришёл Гугуцэ домой и всё понял: он же утром овец не накормил! Хлопнул Гугуцэ себя по лбу — не забывай про дела. И шапка опять стала его слушаться.
И вот захотелось Гугуцэ укрыть под шапкой всё село со всеми домами. И он стал кормить соседских овечек. Шапка стала расти, расти, пока всё небо собой не заполнила.
Под шапкою наступила весна. Правда, электричество горело и днём. Но жизнь под шапкой шла как ни в чём не бывало: гудели машины, скрипели журавли колодцев.
— А дым, — сказал мужик, коловший дрова для печки, чтобы жена напекла ему пышек с маком. — Что же он? Так и не уйдёт из села?
Встал среди ночи и — на крышу, приставил лестницу, добрался до подкладки шапки и спросонья провертел в шапке дыру, да такую страшную, что холод так и повалил в село.
А утром пришлось всем селом выгонять из-под шапки Гугуцэ громадную стаю ворон. Потом все мужчины в селе собрали свои шапки (зачем они теперь нужны?) и заткнули ими дыру, оставив только дымоход. На всё село осталось несколько шапок. Для тех, кому в город ехать за халвой, за бубликами или по делам. Ведь стоит выйти из-под волшебной шапки Гугуцэ, как снова попадёшь туда, где хозяйничает зима.
