Что тут началось! Матч кричал во всю силу своих легких, брат пытался его утихомирить, сидящие в зале разом заговорили, обмениваясь впечатлениями, секретарь, пытаясь восстановить порядок, стучал по столу молотком, но напрасно! Всех занимал вопрос, была ли у Джорджа Келлавея дочь и не может ли кто из местных жителей ее припомнить. Джосселин, наблюдая за женщиной, видел, что она наслаждается его замешательством. Ей было явно приятно не только впечатление, которое она неизменно производит на мужчин, но и вызванный ее появлением скандал.
— Мой адвокат свяжется с вами, чтобы обговорить условия передачи «Кукса» мне, — сообщила она с обворожительной улыбкой. — Всего хорошего, сэр. — И она вышла. Джосселин дрожащей рукой попытался нащупать на столе лист бумаги и чернила. Обычно он предпочитал не беспокоить графа Сигрейва. Но такую сногсшибательную новость нельзя не сообщить. К тому же совершенно неизвестно, как граф отнесется к тому, что в его имении обоснуется известная блудница. Тут Джосселину вспомнилась обворожительная улыбка Сюзанны, и его снова прошиб горячий пот. Нет, нет, он обязан написать графу!
— Что заставило тебя приехать, Сюзанна?
Будь на месте Сюзанны другой человек, его, скорее всего, огорчило бы отсутствие радости в тоне сестры. Но Сюзанне было не привыкать. К тому же она понимала — ее близняшка Люссиль твердо уверена, что без дела Сюзанна к ней не поедет.
— Что за вопрос! Надо же нам помянуть нашего дорогого папашу. Ты, полагаю, слышала, что он умер?
Прекрасные голубые глаза Люссиль Келлавей потемнели. Она сидела в позе благонравной ученицы — руки сложены на коленках, обтянутых унылым платьем из синей шерсти.
— Ты имеешь в виду кончину Джорджа Келлавея? Да, мне сообщила о ней миссис Маркхэм. Он, насколько я знаю, оплачивал все расходы на наше содержание и обучение, но родителями я все равно привыкла считать Маркхэмов.
Сюзанна, роскошный туалет которой составлял разительный контраст с обшарпанным диваном в школьной приемной, недовольно хмыкнула.
— Ну, знаешь, для меня, что Гилберт Маркхэм, что Джордж Келлавей — все едино, — решительно заявила она. — Первый оставил нас без гроша, а второму и при жизни было на нас наплевать! Отдал нас еще младенцами в чужую семью и напрочь забыл о нашем существовании. Когда мистер Маркхэм умер и нам так нужна была опора, где был наш папаша? Путешествовал по Китаю. Мы были предоставлены самим себе. Да какой он после этого отец?
