— Да-а-а!!! — рявкнула она.
— Вот и прекрасно,— спокойно сказал Север.
Он коротко кивнул девушке и вышел. Прямо из подвала Вожак поднялся к матери-настоятельнице, но, когда вошел, понял, что время для визита выбрал не совсем удачное. Разара беседовала с Хантореком.
— Прошу прощения.— Север остановился на пороге,— Я не знал, что не вовремя.
— Нет, нет, Север. Останься,— ответила Разара.— Отцу-настоятелю пора. Карета давно ждет его.
— Все-таки я могу надеяться? — начал было тот, но договорить так и не успел.
— Ты все узнаешь, когда вернешься,— грозно возвысив голос, произнесла мать-настоятельница таким тоном, что любой бы понял: настаивать бессмысленно.
Однако Ханторек, видимо, не считал себя «любым». Он открыл рот, явно намереваясь продолжить спор, когда мать-настоятельница, потеряв остатки терпения, гаркнула: «Карета ждет!!!» — и указала рукой на окно. Отец-настоятель осекся и, посмотрев на Разару, сообразил, что если сейчас не выйдет в дверь, то через мгновение вылетит в окно. Проглотив раздражение, он молча поклонился и вышел. Север изумленно смотрел на Владычицу. Никогда еще ему не приходилось видеть ее в таком состоянии: лицо пунцовое от гнева, глаза горят, руки мелко трясутся.
Вожак налил в кубок вина и подошел к ней.
— Возьми, Владычица,— сказал он.— Тебе надо успокоиться.
Она кивнула, принимая кубок, и некоторое время задумчиво стояла, потягивая вино маленькими глотками. Север остановился рядом. Карета с гербом Волчицы на дверях двинулась вперед в сопровождении на сей раз двух десятков всадников, вооруженных арбалетами. Вожак подумал, что, окажись у них в тот раз не два, а десять арбалетов, они, возможно, сумели бы отбиться.
— Ханторек стал просто невыносим,— заявила мать-настоятельница, когда карета скрылась за воротами Логова.— Сегодня я вдруг поймала себя на дикой мысли: а не перестал ли он вообще понимать человеческую речь?
— Стал? — Север усмехнулся.— Да он всегда был невыносимым! Просто раньше действовал исподтишка, а теперь открыто. Быть может, почувствовал силу? — Он вопросительно посмотрел на Разару.— Впрочем, ты права. Он и в самом деле изменился.
— Да, да,— поспешно согласилась мать-настоятельница.— Если так пойдет и дальше…
Она не закончила мысль, но Север и так все понял.
— Я ведь предупреждал тебя,— напомнил он,— что Ханторек меняется. Помнишь? Голос. Бритые уши, а теперь и этот отвратительный запах изо рта… Словно он разлагается изнутри.
— Я заметила,— рассеянно кивнула мать-настоятельница и вдруг повернулась к Северу: — Ты представляешь, он потребовал, чтобы шадизарскую строптивицу принесли в жертву. Говоря по правде, я и сама склоняюсь к тому же, но что за спешка? И потом… Требовать у меня!..— Она покачала головой.
