Но единственным ощущением, которое испытывал Мэррей, был гнев, угрюмый гнев на самого себя, на Маленького Волка, на солдат и на все те действующие силы, которые принудили его к двухдневному жестокому преследованию.
– Спроси, что ему надо, – сказал Мэррей Стиву Джески.
Маленький Волк заговорил медленно, покачивая головой в такт словам. Было трудно поверить, что это дикарь, говорящий на языке нецивилизованного народа. Речь его казалась речью умудрённого жизнью старика, говорящего с пылким юношей. Солдаты напряжённо слушали, что он говорит, хотя не понимали Ни слова.
– Он не хочет войны, – сказал Джески.
– Очень хорошо, – кивнул Мэррей. – Скажи ему, чтобы он привел сюда своих людей, и мы арестуем их. С ними будут хорошо обращаться. А завтра придут фургоны с продовольствием и одеждой.
– Он этого не хочет, – сказал Джески. – Они не вернутся, они поедут на север, и если надо будет, он поведёт их через канадскую границу.
– Это бесполезно, – утомлённо сказал Мэррей. – Скажи ему, что мы собираемся атаковать их и вернуть обратно его племя, хотя бы нам пришлось перебить всех его людей. Скажи, что завтра придут войска из Додж-Сити и ещё солдаты приедут по железной дороге аз Санта-Фе. Ни за что на свете не добраться ему до Канады или даже до Вайоминга.
Маленький Воли опять улыбнулся и протянул руку Мэррею, но тот не взял её. Джескн пробормотал:
– Он говорит, что будет делать то, что он должен, а вы делайте то, что вы должны. Иногда для людей лучше смерть, чем рабство.
Тогда Мэррей крикнул:
– Скажи ему, чтобы он убирался отсюда ко всем чертям, пока я не приказал пристрелить его!
Теперь уже весь склон холма погрузился в глубокую тень, и на гребне не было никого. Половина солнечного диска лежала на нём, как глазированный апельсин на торте.
Маленький Волк повернул свою лошадку и рысью поехал к погруженному в тень склону, но тут же вернулся, точно желал продолжить разговор с Мэрреем.
Мэррей дал волю своему бешенству и досаде. Он выхватил револьвер и выстрелил в вождя Шайенов. Маленький Волк не шевельнулся. Не сводя глаз с дымящегося револьвера, Мэррей бросил Фриленду:
– Трубить атаку!
Маленький Волк повернул пони и ускакал. Звуки трубы резко разорвали тишину, и, гулко вторя им, застучали копыта, словно барабаны неведомого оркестра. Солдаты пустили коней во весь опор.
Уинт поднял руку, указывая на вершину холма, где внезапно, четко вырисовываясь на фоне пылающего неба, появилась длинная цепь всадников. Их было более восьмидесяти, все мужчины племени – глубокие старики, зрелые воины и почти мальчики.
