Третий гослин материализовался в Тоттенвилле, в спальне честной молодой дамы, все еще дремавшей в своей постели, ровно за секунду до появления ее мужа, вернувшегося после ночной смены. Гослин издал крик и выскочил в окно, прихватив рубашку. Естественно, муж ей не поверил — а вы бы поверили?
Еще два гослина появились на опасной границе Итальянского Гарлема. Они задержались ровно настолько, сколько нужно, чтобы крикнуть «Ублюдочный макаранник!» и «Проклятый ниггер!» и осмотреться вокруг по-гослински. Гослины-таксисты обрушили град проклятий на беременную женщину, попытавшуюся перейти улицу по пешеходному переходу.
Воздух становился грязнее, плотнее, жарче, жирнее, и гослины, чуя это издалека, выскакивали, прорываясь через энергетическую завесу, чтобы ябедничать, изводить, шандарахать, уродовать, нагружать, толкать, сбивать с толку, ставить подножки, — а потом резво срывались обратно в свою Гослинию…
Во время разговора каббалист постепенно разошелся и бурно рисовал в воздухе круги сжатым кулаком с отставленным большим пальцем, указывавшим вниз.
— …они принимают форму человека и обретают человеческие страсти, — цитировал он.
— Вы говорите о вещах, известных каждому школьнику, — протестовал Фароли. — Но из какого именно надмирного пространства они приходят? И почему все чаще, и чаще, и чаще? И еще чаще, и еще чаще?!
Поморщившись, каббалист отмахнулся. Он сказал:
— Если Йесод исчезнет, может ли остаться Ход? Если нет Малхута, может ли быть Кетер? Таким образом некто отбрасывает всю конфигурацию Адама Кадмона, Древа Жизни и Ветхости Дней. Люди занимаются кораблями сами, словно забыли, что стало с Разрушением Сосудов, Осколками, Черепками, Обломками, которые до сих пор беспокоят нас, досаждают нам и мешают…[25] Они глядят в бездну и говорят «высоко», они глядят на Небеса и говорят «низко». И не только это! И не только это! Но вот самая простая из шестисот тринадцати заповедей: поставьте ограду на крыше, чтобы никто не упал и не убился. Что может быть проще? Но разве они сделают это? Куда там! Только три недели назад пуэрто-риканский мальчик упал с крыши жилого дома, тут, поблизости! Умер, сгинул! Это все равно что говорить со стеной. Скажите им об Этике, скажите об Экуменическом диалоге, скажите о Братстве, скажите о другой чепухе, и они будут слушать. Но скажите им, что вот тут в Торе буквально написано: надо поставить ограду на крыше, дабы не допустить кровопролития, — они не услышат. Не будут слушать, не поймут. Они не знают, что такое
