Когда я познакомилась с нею, она производила впечатление немолодой, но прекрасной женщины; очень высокая, стройная, с правильными чертами красивого лица, большими, выразительными серо-голубыми глазами и белыми, седыми волосами при легком румянце щек, она была чрезвычайно эффектна. Война с бурами кончилась, но она не переставала заботиться о побежденных и в течение уже нескольких лет устраивала в Южной Африке ремесленные школы для насаждения среди женщин кустарных промыслов — вышивания ковров, плетения кружев и т. п. Когда она пригласила меня к себе, по английскому обычаю, на конец недели — субботу и воскресенье, то показывала мне очень оригинальные, большие ковры с каймой из крупных оранжевых плодов апельсина и зеленых листьев одуванчика, и я видела у нее молодую, жившую у нее на жалованьи итальянку, занимавшуюся плетением тончайших кружев: в течение месяца, работая ежедневно не менее 5 часов, она успевала сделать не более 10 сантиметров. В ближайшем будущем мисс Хобхоус отправляла ее в Африку, чтобы там в школе обучать этому ремеслу. К мисс Хобхоус при мне приезжали 2–3 знакомые дамы; они с интересом расспрашивали меня о Шлиссельбургской крепости, и одним из первых вопросов неизбежно было: имела ли я bread and butter (белый хлеб и масло).
Мисс Хобхоус непременно хотела, чтобы я сделала доклад в ее квартале (Wimbledon). Я исполнила ее желание и в церкви мрачного вида прочла свой доклад на английском языке. Я не настолько владела им, чтоб делать его устно, и с тех пор читала каждый раз крупно написанную, заранее приготовленную рукопись со значками на ударениях, в которых все же могла ошибиться. Текст заключал описание режима в Шлиссельбурге, а в конце говорилось о тогдашнем положении русских тюрем, о политических преследованиях и отсутствии свободы для нашего многомиллионного народа, давшего в литературе — Толстого, в музыке — Чайковского и Римского-Корсакова, в живописи — Врубеля, Верещагина и т. д.
Мисс Хобхоус не забывала меня и после моего отъезда, посылала письма, а для заключенных — деньги.
Глава сорок третья
Против царя
Отправляясь в Англию с целью агитации в пользу политической тюрьмы и ссылки, я никак не думала попасть в разгар движения против царя Николая. Дело в том, что за месяц перед тем пошли слухи, что он намерен посетить Вильгельма, а затем отправиться в Англию, Францию и Италию. Предполагалось, что это путешествие царь совершит на яхте «Штандарт» в сопровождении пяти крейсеров.
