– Здоров как бык. Подойдёт хоть для кавалерии, хоть для артиллерийских частей. Ни опухолей, ни накостников, хорошие ноги, хорошие зубы. Покупайте его, капитан, не раздумывая. Это отличный конь.
Мы с капитаном вернулись туда, где нас ждал отец Альберта. Капитан дал ему обещанные банкноты, которые отец Альберта спешно спрятал в карман.
– Вы уж позаботьтесь о нём, сэр, – попросил он. – Смотрите за ним получше, чтоб ничего не случилось. Мой сын так его любит.
Со слезами на глазах он погладил меня по носу. И я подумал, что всё-таки он не такой уж плохой человек.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – прошептал он мне. – Ты всё равно не простишь меня, так же как Альберт меня не простит, но я должен был тебя продать. Иначе я не смогу заплатить по закладной, и тогда у нас заберут ферму. Я плохо с тобой обращался, я со всеми плохо обращался… Прости меня.
И он пошёл прочь, уводя за собой Зоуи. Я глядел, как он уходит, сгорбившись и повесив голову, как человек совершенно разбитый.
Вот тогда я понял, что меня бросили. Я заржал – высоко и пронзительно, и мой крик, в котором выразилось бесконечное отчаяние и страх, разнёсся по всей деревне. Даже Зоуи – такая спокойная и послушная – замерла как вкопанная, несмотря на понукания отца Альберта. Она развернулась, вскинула голову и заржала в ответ. Но её крики становились тише, и Зоуи всё-таки увели. Кто-то пытался меня успокоить, чьи-то руки гладили меня, но я был безутешен.
И вот, когда я дошёл до самого глубокого отчаяния, я снова увидел своего Альберта. Он примчался ко мне сквозь толпу, и его лицо раскраснелось от долгого бега. Оркестр умолк. Все смотрели на нас. Альберт кинулся ко мне и обнял за шею.
– Он его продал, да? – спросил он тихо у капитана Николса, который держал мой повод. – Джоуи мой. И даже если вы его купили. Кто бы его ни купил, он всегда будет моим! Я не мог помешать отцу. Но раз Джоуи идёт на войну, то я тоже иду. Возьмите меня, я должен быть рядом с ним.
– Что ж, юноша… – сказал капитан, снял фуражку и вытер пот со лба.
Я заметил, что волосы у него чёрные, вьющиеся, а лицо хорошее, открытое.
– Вижу, боевой дух у вас есть. Из вас выйдет отличный солдат… через пару лет. Но вы же понимаете, мы не можем вас взять сейчас. Мы берём только с семнадцати. Приходите через годик, тогда посмотрим.
– Я выгляжу на семнадцать. И я сильнее многих семнадцатилетних, – начал уговаривать Альберт, но тут же понял, что это бесполезно. – Значит, вы не возьмёте меня, да? Даже конюшим? Я готов делать любую работу.
