— Полдюжины? Да будет вам известно, что наверху у меня целая дюжина спален, и моей внучки нет ни в одной из них. Что бы вы там ни думали, Шейла не принцесса, которую держат взаперти в башне. А вы определенно не принц. Вы неотесанный мужлан, не слышавший о правилах хорошего тона. — Поднявшись, Летиция указала ему на дверь, ведущую в коридор. — А теперь, если вы не возражаете…
— Есть одна проблема. — Шагнув на потрепанный ковер ручной работы, Драко сложил руки на груди. — Я возражаю. Очень возражаю.
Летиция выпятила подбородок, ее голубые глаза засверкали. Длинные костлявые пальцы начали теребить кольцо с бриллиантом, висящее у нее на шее на цепочке. Это единственное выдавало ее волнение. Драко подозревал, что кольцо обручальное, но не понимал, почему она носила его на цепочке, а не на пальце. Возможно, так делали вдовы в южных штатах.
— Ее здесь нет, — сообщила ему Летиция, быстро убрав цепочку с кольцом под элегантную шелковую блузку.
Драко встретился с ней взглядом:
— Нет, она здесь.
Он не знал, что произошло бы дальше, если бы затянувшееся молчание не нарушил голос:
— Бабушка, мне нужен твой совет.
Этот мелодичный голос подействовал на Драко, как капли дождя на сухую потрескавшуюся землю.
Звук шагов в фойе становился все отчетливее. Наконец дверь гостиной открылась.
— О, прости, я не знала, что у тебя гости.
Выругавшись, Летиция опустилась в кресло и поморщилась. Ее пластический хирург пришел бы в ужас, если бы увидел сейчас ее лицо.
— Какое чудо. Моя любимая внучка, наконец вернулась домой через столько месяцев. — Летиция произнесла это так, словно во рту у нее был лимон. — Слава Всевышнему. — Она постучала накладными ногтями по подлокотнику.
Драко бросил на нее саркастический взгляд, прежде чем повернуться.
— Привет, Шейла, — сказал он.
Когда она увидела его, черные глаза расширились, рот приоткрылся.
— Драко…
Ее тон был полон эмоций, но Драко смог распознать лишь несколько. Удивление, недоверие, боль. Причина первых двух была ему ясна: она приложила столько усилий, чтобы от него спрятаться. Но вот откуда взялась боль?
Она стояла у двери, словно собиралась быстро исчезнуть. К груди она прижимала два маленьких вышитых одеяльца. Одно — ярко-желтое, второе — всех цветов радуги. Она выглядела мягче, чем он помнил. Скорее воплощение домашнего уюта, нежели утонченности и шика. Такая милая и скромная.
Возможно, дело в ее волосах, которые она заколола по бокам от лица, чтобы они падали на спину блестящим черным покрывалом. А может, в просторном платье цвета слоновой кости, доходящем ей до лодыжек.
