Торкель разозлился, утер кровавую слюну с лица и махом обезглавил и этого. Седьмой рассмеялся на вопрос.
— Но есть у меня одна просьба, — с ухмылкой йомсвикинг достал нож. – Пусть удар будет быстр. Вот у меня в руке нож, — он повертел блестящим лезвием. – Мы на пирах в Йомсборге частенько спорили, может ли человек что-нибудь осознавать, если ему очень быстро срубить голову. Вот и возможность проверить представилась. Как слетит голова с плеч, я воткну нож в землю, если что-нибудь почувствую, а нет – то нож упадет.
— Отчего ж не попробовать, — развел руками Торкель.
Меч сверкнул, подобно молнии. Тело викинга упало, а рядом упал нож. Рабы побежали за восьмым. Этот йомсвикинг от слабости не стоял на ногах и его опустили на колени перед палачом. Оружие поднялось над головой жертвы.
— Овца, — выдавил воин.
— Что ты сказал?! – Торкель ухватил его за грудки и приподнял.
— Говорю, если бы не те две овцы, которых вы вчера позвали, да под юбками спрятались, мы бы вас побили до единого.
— Странный парень, — хмыкнул Торкель, отпихивая безголовое тело. – Давайте другого, что ли. Боишься ты смерти?
— Сам как думаешь? – огрызнулся викинг. – Но я не дам себя забить, словно скотину. Я готов встретить твою сталь, не отводя глаз. Если ты мужчина, так бей прямо в лицо! Смотри не промахнись и следи, не побледнею ли я, — мы и об этом часто спорили.
— Ладно, исполни волю, — кивнул Хакон.
Торкель встал напротив пленника, демонстративно прицелился и рубанул по лицу. Удар рассек череп поперек, мертвый не побледнел. Лишь глаза его налились кровью и закатились. Появился десятый викинг. Торкель снова задал вопрос.
— Подожди рубить голову, — остановил его обреченный. – Мне бы для начала нужду справить.
— Валяй, а не то меня, чего доброго, обмочишь, ха-ха!
Йомсвикинг закончил дело и с досадой в голосе проговорил:
— Жаль, обстоятельства нарушают мои планы, — он завязал битаны – веревочки на штанах. – Полагал я переспать с Торой Скагадоттир, женой ярла. А теперь она даже не познает настоящего мужчины.
— Руби голову этому сукину сыну! – Хакон налился румянцем. – Полно ему воздух сотрясать, безнравственные мысли у него!
Торкелю повторять дважды не потребовалось.
Следующим поднялся юноша с длинными золотыми волосами. Рабы взяли его под руки, а Торкель Глина задал вопрос.
— Да что там смерть, после этого похода. То было величайшее дело в моей жизни. Я хотел бы совершить еще такое, как павшие до меня, да не суждено. Хочу лишь попросить, чтобы на казнь сопровождали меня не рабы, а воин не менее знатный, чем ты. Легко найти такого меж вас. Пусть последние минуты будут достойными.
