После Сигвальди лег на тюки, укрылся шкурами и припрятал там же меч. Лицо протер мукой, сделалось оно бледное, как будто и впрямь при смерти он находился. Стали ждать. Конунг появился в сопровождении множества мужей, но люди Сигвальди делали, как им велели. На крайний корабль дошло всего девять человек да Свейн.
Конунг испугался, увидав белое лицо Сигвальди, даже не стал близко подходить, а то, как хворь заразная.
— Ты говорить можешь?
-А, кто здесь? – застонал Сигвальди, весьма натурально притом. – Конунг ты? Не можешь приблизиться, слаб я слишком, через всю палубу кричать?
Нехотя конунг подступил к Сигвальди. По его просьбе наклонился ближе. Стоило королю это сделать, как йомсвикинг вскочил, ухватил того за плечи и руку, повалил на свое место и для верности поиграл мечом.
— Гребите!
Гребцы навалились на весла в полную силу. Воины конунга наблюдали за удаляющимися в закат ладьями с берега, крича вслед. Тех, кто прибыл со Свейном, окружили и они сложили оружие.
— И в чем смысл твоего предательства? – придушив удивление и гнев, поинтересовался конунг.
— Предавать я не собирался, мой меч по-прежнему верен Дании. Но изволь, конунг, погостить у нас в Йомсборге. Мы обслужим тебя достойно короля.
— Приму, пожалуй, столь любезное приглашение.
В Йомсборге Свейна встретили пиром, йомсвикинги называли себя людьми конунга. Сигвальди не поскупился на прием, пиво текло рекой. Когда же конунг выпил достаточно и стал сговорчивее, он пояснил намерения.
— Собираюсь я к Бурицлейву, хочу добиться для тебя руки его дочери Гуннхильд. Она красотой затмевает всех женщин, можешь поверить. Для конунга я добуду самое лучшее. Сам же возьму в жены сестру ее, Астрид.
— О, это было бы замечательно, — обрадовался Свейн. – Так, когда ты собираешься в Вендланд?
— Не зачем. Бурицлейв по случаю гостит в Йомсборге, как и ты. Пойду, обговорю условия, а уж завтра поплывем свадьбы праздновать.
Свейн попросил скорее обернуться и продолжил пировать. Сигвальди вышел на улицу, где его уже ждал князь с дружиной.
— Выполнил я клятву, — беззаботно развел руки Сигвальди. – Дело за малым. Отдай конунгу дочь свою Гуннхильд в жены, а я уговорю отменить дань. И готовься пировать на свадьбах.
Когда он возвратился в зал, Свейн подскочил и начал расспрашивать, как разговор прошел, да что Бурицлейв сказал.
— Князь не возражает, вот только дань, которой ты обложил Вендланд надо бы отменить.
— Да с чего бы?
— Во-первых, Бурицлейв дочь и не отдаст, пока ты его цепями сковал. Во-вторых, в чем чести больше: жениться на дочери князя, ни перед кем не должного и свободного, или же того, кто в кабале ходит?
