— Увы! Джанет оказалась вовсе не такой, какой я ее считал. Она оказалась сущей стервой. Пилит меня каждый день за каждую выкуренную сигарету.
— Ты так и не бросил курить, — сказал Чик.
— Она так любит тебя и твои легкие? — сказал Джек.
— Джанет любит не меня, а деньги, те жалкие крохи, которые я зарабатываю с огромным трудом. А как обстоит дело с вашим семейным положением?
— Никак, — тихо отозвался Чик.
— Каждую неделю хожу к одной и той же проститутке, — рассмеялся Джек. — Но она не хочет делать мне никаких скидок! Кстати, где вы работаете? Чик, ты же был гордостью нашего Университета, тебе все пророчили блестящее будущее? Ты уже заработал свой первый миллион?
— Нет.
— Не стесняйся, Чик. Мы же твои друзья, — ласково произнес Джим. — Поделись с нами своими достижениями!
— Никаких достижений нет, — глухим, неживым голосом ответил Чик. — После Университета я долго не мог найти работу. Но мне повезло, я устроился программистом в фирме, название которой вы все хорошо знаете…
— Счастливчик! — завистливо крикнул Джек.
— Но я не проработал там и месяца. Сейчас я живу на пособие по безработице.
— Не могу в это поверить! — изумился Джим. — Ты, программист от бога…
— В задницу… — немедленно отозвался Джек, сливая в свой стакан остатки спиртного.
— Странно, — сказал Джим. — Хотя в нашей сумасшедшей стране все возможно. А я работаю в Университете, не скажу кем, но денег мне все равно не хватает. А ты, Джек?
— Что? — Джек оторвался от стакана.
— Чем ты занимаешься?
— Пиво, — кратко ответил Джек. — Я схожу за новой бутылкой.
Покачиваясь, он вышел. Джим с интересом рассматривал бледнеющее во мраке комнаты худое лицо Чика.
— Ты так и не отказался от своих атеистических взглядов? — спросил Джим.
— Я поверил бы во что угодно, если бы от этого мой кошелек утяжелился на несколько монет.
— Сочувствую.
Вернулся Джек, в каждой руке у него было по полной бутылке. Они выпили еще раз.
— Итак, я делаю вывод, — сказал Джим, — что никто из нас троих так и не видел счастья, выражающегося в энном количестве государственных денежных знаков.
— В этой засранной нищей стране… — Джек замолчал. Вечеринка продолжалась.
Часов в одиннадцать они начали прощаться.
— Вы не можете одолжить мне немного… — заикнулся Чик. Джек и Джим соболезнующе переглянулись.
— Да о чем может быть речь! — Джим достал из кармана пухлый бумажник.
Потом они вышли на улицу, огромный черный дом в пять этажей среди белых сугробов выглядел просто великолепно.
