Шарлотта тоже посмотрела на диван и невольно нахмурилась. Было ясно, что имелась в виду грудастая и болтливая леди Хэррингтон, любовница Филиппа. И почему-то ей вдруг представилось, что эта дама действительно находится в комнате и подзывает Филиппа к себе.
Снова улыбнувшись, Шарлотта заявила:
— Хороший муж даже не заметил бы, что какая-то другая женщина «щедро одарена природой».
— Ты имеешь в виду — слепой муж?
— Не слепой, а хороший. Неужели не понятно?
Филипп сделал вид, что задумался. Потом спросил:
— То есть ты ожидаешь, что я всю жизнь буду смотреть только на тебя?
Шарлотта внимательно посмотрела на мужа. Что-то в его интонациях внушало подозрения… И все же она кивнула:
— Да, именно так.
— И ты ждешь от меня верности? — допытывался Филипп. Он вдруг коснулся губами ее щеки, но, тут же отпрянув, отвернулся от нее и принялся расхаживать по комнате.
— Да, конечно, — прошептала Шарлотта, ее сердце замерло на мгновение, а потом неистово застучало в груди.
А Филипп вдруг остановился и, пристально глядя на нее, спросил:
— Значит, если бы я был хорошим и верным мужем, моя жена тоже была бы верна мне? Я правильно тебя понял?
Обладай Шарлотта талантом художника, она бы нарисовала Филиппа прямо сейчас, в этот самый момент, — причем воспользовалась бы толстым угольным карандашом, чтобы лучше обозначить всю напряженность позы, в которой замер ее муж. И казалось даже, что он затаил дыхание в ожидании ответа.
— Ты ведь говоришь о себе и Джоанне, а не о нас с тобой? — спросила она. И тоже затаила дыхание.
Герцог медлил с ответом. Наконец кивнул:
— Да, разумеется.
— Ну, тогда ты правильно понял. Если бы ты был верен своей жене и если бы вы любили друг друга, то она, конечно же, тоже оставалась бы верна тебе.
Тут Филипп вдруг посмотрел на нее как-то странно и, приблизившись к ней, проговорил:
— Ты уже объяснила мне, как я должен вести себя на людях, при гостях. А как же быть, когда мы одни, Шарлотта? — Он сделал еще шаг в ее сторону. — Скажи, дорогая, как же мне тогда себя вести? Может быть, в этом случае мне следует забыть о хороших манерах, может быть, поступать так, как подсказывают чувства?
Шарлотта невольно вздохнула. Самой ей чувства сейчас подсказывали: она должна развернуться и побыстрее удалиться, выйти из комнаты. Впрочем, нет, — это ей говорил здравый смысл, а чувства требовали совсем другого…
— Хороший муж не дотронулся бы до тебя, не так ли? — Филипп провел ладонью по ее щеке. — А этого он, наверное, не сделал бы, да? — Шарлотта почувствовала, как другая его рука легла ей на талию.
