Однако на этот раз Итан уклонился от удара, а затем, сделав шаг вперед, повалил Филиппа на мраморный пол.
И теперь они катались по полу; при этом Филипп наносил Итану яростные удары, а тот старался прижать противника к полу.
— Прекратите! — раздался вдруг громкий голос Шарлотты, и в тот же миг она схватила Филиппа за плечи.
Филипп что-то проворчал и откатился в сторону, чтобы случайно не задеть девушку кулаком. И в тот же миг Итан нанес ему несколько весьма болезненных ударов.
Выругавшись сквозь зубы, герцог вскочил на ноги. Взглянув на противника, сказал:
— Ты ведь, кажется, говорил, что не станешь драться.
Итан тоже поднялся на ноги; из его носа и из уголков губ сочилась кровь.
— Да, я не собирался драться с тобой, но ты вынудил… Скажи, тебе полегчало после того, как ты ударил меня?
— Да.
— Тогда ударь еще раз.
— Нет! — Шарлотта встала между ними, раскинув в стороны руки, — Филипп, пожалуйста… Ведь вполне достаточно, разве не так? Да, достаточно, черт побери!
Филипп в ярости стиснул зубы. Что ж, ему следовало ожидать, что Шарлотта примет сторону брата. Ведь она — одна из Шеффилдов и, следовательно, союзник Итана.
— Шарлотта, не мешай! — закричал Филипп.
Итан же, обхватив сестру обеими руками, крепко прижал ее к себе. Взглянув на своего противника, прошипел:
— Не смей угрожать ей. Это дело касается лишь нас с тобой. Я сейчас отправлю ее отсюда, и мы закончим. Ты понял?
Филипп молча смотрел на брата с сестрой. Он прекрасно знал, что они всегда были близки, то есть по-настоящему любили друг друга — даже когда ссорились. Когда-то он считал их своими близкими друзьями, но теперь… Теперь они оба смотрели на него как на исчадие ада — как будто это он предал их, а не наоборот.
И тут Шарлотта вдруг что-то прошептала па ухо брату. Филипп не разобрал, что именно она прошептала, но затем… Затем Итан посмотрел на сестру с таким выражением, что ему, Филиппу, тотчас же стало ясно: напрасно он считал, что можно причинить боль этому человеку ударами кулаков. Побои — это вовсе не месть. А вот настоящая месть — она совсем другая. И теперь он знал, как отомстит.
Он отомстит при помощи красавицы с ярко-синими, словно сапфировыми, глазами.
— Однажды я решила, что ненавижу его, — неожиданно заявила Шарлотта. — Да-да, именно так и решила.
Филипп в изумлении посмотрел на жену:
— Ты про Итана?
Она утвердительно кивнула:
— Да, про него. Ведь он натворил такого… И все, что он сделал, отразилось на нас.
Герцог невольно вздохнул. Итан — это еще один грех на его совести. Потому что он настроил Шарлотту против брата. Но, увы, это не самый его тяжкий грех. Гораздо страшнее другое…
