Тут она наконец приблизилась и, снова улыбнувшись, протянула руку, чтобы погладить Аргоса. А этот негодяй…
Проклятие, конь наклонил голову к ее руке! «Похоже, все представители мужского пола — даже четвероногие — не могут устоять перед этой женщиной», — подумал Филипп, еще больше помрачнев.
Шарлотта же, погладив жеребца, посмотрела по сторонам, потом спросила:
— А где же Бриони? Я не вижу ее. Наверное, ты отослал ее в рутвенские конюшни, не так ли? Но тогда на какой же лошади я поеду?
Ему ужасно хотелось сказать ей, что она прекрасно доедет и в карете — подальше от него, чтобы он мог хоть немного побыть в одиночестве, пока окончательно не лишился рассудка. Но в этот момент — о Боже, помоги! — Шарлотта снова ему улыбнулась. И эта ее улыбка была такой же радостной и такой же чарующей, как и предыдущая.
Судорожно сглотнув, герцог пробормотал:
— Но я не думал… — Он вновь окинул ее взглядом. — Ведь ты не в амазонке…
Шарлотта весело рассмеялась:
— Ничего страшного, я могу убрать юбки под себя.
— Но у нас нет дамского седла.
— Не волнуйтесь, ваша светлость. Я не впервые буду ехать верхом. — Она сделала выразительную паузу и с лукавой улыбкой сообщила: — У меня довольно неплохо получается — так мне, во всяком случае, говорили.
Услышав столь двусмысленное заявление, Филипп снова нахмурился. Осмотревшись, громко выкрикнул:
— Джилпин, где ты?
И тотчас же к нему подъехал один из конюхов, уже сидевший в седле.
— Да, ваша светлость. Что прикажете?
— Джилпин, помоги ее светлости забраться на твоего жеребца.
Шлепнув мужа по колену, Шарлотта в очередной раз одарила его чарующей улыбкой.
— Будь осторожен, Филипп. Теперь я могу подумать, что ты начал питать ко мне слабость, раз продолжаешь принимать во внимание все мои пожелания.
— Но я решил, что действительно… — Герцог умолк, так как жена уже отвернулась от него с веселым смехом.
«Проклятие! — мысленно воскликнул Филипп. — Нельзя допускать, чтобы она стала хозяйкой положения!»
Как только Джилпин помог Шарлотте забраться на коня, а сам уселся в повозку, герцог подал сигнал к отправлению. Им предстояло проделать четырехчасовой путь до поместья Рутвен-Мэнор.
Минут через пять Филипп услышал за спиной цокот копыт — оказалось, что жена догоняла его, очевидно, решив присоединиться к нему. А ведь даже большинство мужчин не отважились бы нарушить уединение герцога Радерфорда. И ни одна из знакомых ему женщин не предпочла бы коня экипажу. Не говоря уже о том, что ни одна не согласилась бы ехать верхом без дамского седла.
