– Любите романтические вещи?
– Душа просит… – сказал он, но сразу поправился, будто вспомнил что-то важное о себе и жизни: -…иногда. Бывает.
– А я увлекаюсь трезвой прозой. – Коровкин присел на стул, закурил. – Давно, Василий, присматриваюсь к вам. Какой-то вы немножко странный. Замкнутый. Себе, так сказать, на уме. Не обиделись на мои слова?
– Мне кажется, что любой человек хотя бы чуть-чуть, но себе на уме. И вы в том числе, товарищ прапорщик.
– Вот как!
– Вы, извините, товарищ прапорщик, похожи на волка в овечьей шкуре.
– Так, допустим. Докажете?
– Вы с виду такой простой, то есть простачок, а глаза ваши выдают вас. Мои и ваши глаза чем-то похожи.
– Чем же?
– Я не смогу вам объяснить.
– Попытайтесь, Василий.
– В ваших глазах отражается какая-то ваша задумка. Страстная задумка. Вы хотите, наверное, чего-то большего, чем другие люди.
Коровкин попытался улыбнуться, но у него, как от боли, вздрогнула тщательно пробритая щека. Он заинтересованно смотрел на Василия, прищурив глаз.
– А вы, Василий, такой же человек – с задумкой, как вы выразились? Чего же вы хотите получить от жизни?
Василий не выдержал его умного, проницательного взгляда, – опустил глаза и стал без причины оправлять гимнастерку.
– Много чего хочу. – Замолчал, прикусив нижнюю губу.
Прапорщик снова взял в руки книжицу, зачем-то полистал:
– Как мы, люди, наивно верим в эти странные алые паруса, они нам мерещатся всю жизнь. А на самом деле никаких алых парусов нет. Есть скука будней, есть постоянное движение к своей цели, есть хорошая и плохая пища, хорошие и плохие вещи, а всякий романтический бред только мешает движению вперед. Вы улыбаетесь, и, похоже, иронично?
– Человеку все же нужны алые паруса. Они – воздух для его души, и без них она задыхается и чахнет.
– Красиво сказано, но не более. И как-то заученно. Вы сами-то верите своим словам? – Но Василий угрюмо смотрел в сторону и молчал. – Постараюсь тоже выразиться красиво: паруса – чтобы плавать, а человеку нужна земля, на которой они совсем ни к чему, ни алые, ни зеленые.
– И все же нужны паруса, – без видимой причины упрямствовал Василий. – Человек хочет мечтать, летать в облаках, строить воздушные замки.
– Чепуху вы мелите, Василий. И, чувствую, не совсем искренни, а точнее – и сами не верите своим словам. Пытаетесь самого себя в чем-то убедить, взглянуть на жизнь по-новому? Молчите? Ну, молчите, молчите! А я вам вот что скажу: из нас хотели сделать новых людей, – что же получилось, любезный? Запомните: человеческая суть вечна, ее никакая революция не изменит. Вот вы говорите – мечтать должны люди. Да, наверное, должны, но как мечтать, как, если рядом с тобой столько нелепости, гадости, грязи, фальши, и сам ты незаметно погрязаешь в дерьмо жизни. Я, может, тоже хочу мечтать так же красиво, как вы или любимый вами Грин, но – уже не в силах. И вы тоже обессилите и начнете фальшивить, подличать и, может быть, сопьетесь. Одно остается…
