— Брось, не надо, Дорис! — сказала Петра.
— Нет, я хочу все знать. Что она сделала? — спросил Барски.
— Она отказалась возбудить дело против Хайдеке, ну, ты знаешь, коммерческого директора, который украл у нее целый миллион.
Отказалась… Черт побери, подумал Барски. То же самое. Точно то же, что и у мужа. Но почему?
Петра мечтательно улыбнулась.
— Почему же?
— Не кричи, Ян! Дорис тоже постоянно кричит на меня. Я ее не понимаю.
— А я не понимаю тебя, — сказал Барски. — Почему ты не подала на него в суд?
— К чему? Что я могла выиграть?
— Он украл у тебя миллион!
— У него этих денег больше нет. Следователь сказал, что у него сейчас ни гроша за душой. А вообще-то он симпатичный человек, этот Хайдеке. Он мне всегда был симпатичен. И теперь я должна ему насолить, подать на него в суд? Нет, правда, Ян, это было бы не по-людски.
— Не по-людски? Разве ты не понимаешь, что банк захочет получить свои деньги обратно, все равно от кого? У него была твоя доверенность. И если он некредитоспособен, банк возьмется за тебя. У тебя есть миллион?
— Конечно нет.
— Тогда как ты собираешься расплатиться?
— Ах, — сказала Петра с улыбкой, перебирая свои бусы. — Как-нибудь рассчитаемся. Ну, во-первых, у меня есть магазин. Продам его.
— За него ты миллион не получишь.
— Нет, ни при каких условиях. Но, может быть, половину. Вместе со всей обстановкой и складом.
— А другую половину?
— Знаешь, Ян, однажды мы с Томом были в Италии. И сняли там домик. Подружились с крестьянской семьей, жившей по-соседству. — И улыбка! — Это были очень бедные люди. Их вечно преследовали всякие беды и неприятности. Знаешь, что говорил дед, когда приходила новая беда? «Dio ci aiutera». Бог поможет! Зачем волноваться, дорогие мои! Dio ci aiutera.
— Вот так-то, — сказала Дорис Барски. — Разве это не ужасно, Ян?
— Ужасно? Что ужасно? — спросила Петра.
Барски поднялся.
— Я ведь твой друг, Петра?
— Да, конечно. А в чем дело?
— Ты тоже не вполне здорова, — безжалостно проговорил он. Только так и можно — безжалостно, подумал он. — Скорее всего, у вас с Томом общая болезнь. Окажи лично мне большую услугу, Петра.
— Какую угодно!
— Тогда уложи в саквояж не только пижаму Тома, его утренний халат и дорожный несессер, но и все, что необходимо тебе — на два-три дня в больнице.
— Почему — в больнице?
— Я хочу, чтобы ты тоже прошла обследование. Как Том. Вас могут положить в одну палату. Условия будут самые лучшие. А мы постоянно будем рядом.
— Я себя прекрасно чувствую, — улыбнувшись, сказала Петра. — Но если я этим окажу тебе услугу — я, конечно, лягу. Какие могут быть разговоры! Между прочим, следователь в Дюссельдорфе — просто прелесть!
