Барски не отпускал руки Нормы.
— Нет, нет… Я хотел не только извиниться, фрау Десмонд…
Он большой и сильный, как медведь, подумала Норма. И сейчас — не злобный медведь. Да, сейчас он вежлив. Сейчас он явился с розами.
— А что еще?.. — полюбопытствовала она.
— Прошу вас, фрау Десмонд, спрашивайте меня, о чем хотите. Позвольте рассказать вам все, что мне известно об этой трагедии!
Она спрятала очки в сумочку.
— Не вы ли вышвырнули меня сегодня из клиники и запретили появляться на территории Центра?
— Не надо, фрау Десмонд, — он казался донельзя смущенным. — Это было ужасной ошибкой с моей стороны…
— Ошибка! Недурно сказано!
— Я хотел сказать — наглостью. Неслыханной наглостью. Все мои коллеги так говорят.
— Коллеги? С какой стати?
— Мы провели небольшое деловое совещание, и вдруг речь зашла о нашей с вами встрече. Ну, сами понимаете… И все, абсолютно все сказали, что я немедленно должен встретиться и объясниться с вами. Рассказать обо всем…
— Подождите-ка, — перебила его Норма. — Выходит, не будь этой истории с инфекционным отделением, вы бы обо всем рассказали мне сегодня утром?
— Нет, — сказал он.
— Нет? Тогда почему вы вообще приняли меня? Говорите правду!
— Поймите: у нас в институте произошло нечто ужасное. Об этом пока никто не знает.
— И полиция тоже?..
— Нет, они в курсе. — Барски прикусил губу. — Но кроме них — никто. Тем более журналисты. Ни общественность, ни пресса не должны до поры до времени знать…
— Силы небесные! Почему же вы все-таки встретились со мной, если так? — воскликнула Норма.
Тише, подумала она. Спокойнее! Не давай воли своим чувствам.
— Я согласился на встречу с вами, потому что подумал: придется принять ее, таким известным журналистам не отказывают. Тем более — журналисткам. Прими ее, сказал я себе, и наври с три короба…
— Просто замечательно.
Именно так я все себе и представляла, подумала Норма.
— Я решил нести околесицу, чтобы вы сказали себе: «Он ровным счетом ничего не знает, и ни он, никто другой из Центра мне ничем не помогут». Чтобы у вас и тени сомнения не осталось…
— Вот это мило, — проговорила Норма, злясь на себя.
С какой стати ты приняла эти розы? И извинения? Почему, вообще говоря, ты его выслушиваешь? Потому что теперь тебе известно, что в его институте стряслось что-то страшное? И потому что это событие вполне могло стать и причиной, и мотивом для кровавой бойни в цирке, а тебе, идиотке, непременно требуется разоблачить убийц и рассказать читателям, как все произошло? Да, поэтому!
