Тогда он позвонил Эльвире. Она сразу взяла трубку, и это значило, что он ее не разбудил. Голос у нее был такой же безжизненный, как и при встрече. Он только начал рассказывать, в какое глупое положение попал, как связь нарушил сигнал — кто-то звонил ему на мобильный. Решив, что это, скорее всего, Стас, Леонид скомкал разговор с Эльвирой, пообещав через пару минут перезвонить.
К его удивлению, звонила Ксана. «А если бы я в это время лежал дома в постели? Что бы я сказал Богдане? Ведь картины среди ночи не продают и не покупают. Девица безбашенная!» — с неудовольствием подумал он.
— У тебя неприятности? — спросила Ксана ровным голосом, и в ее тоне не было даже оттенка сочувствия.
— Можно сказать — да, — осторожно ответил Леонид.
— Требуется помощь?
— Да.
— Что надо сделать?
Леонид нехотя рассказал, в какой переплет попал, особенно не надеясь на помощь этой девушки, которую он видел лишь два раза. Он постарался побыстрее закончить разговор, чтобы перезвонить Эльвире. То, что Эльвира ему поможет, он не сомневался. А этой девчонке какого рожна ехать куда-то? Ведь до сих пор она особой симпатии к нему не проявляла.
— Я приеду. Потом вернешь мне деньги за такси — у меня папа не олигарх, — согласилась Ксана.
И вновь потянулись бесконечные минуты ожидания. «Такое впечатление, что этот чересчур длинный день, состоящий из одних ожиданий, никогда не закончится», — нервничал Леонид, решив пока не звонить Эльвире.
Он нашел себе местечко — уселся на сложенных у стены старых пружинных матрасах, прислонился к стене и выключил фонарик, закрепленный на голове, — неизвестно, сколько еще придется девушку ожидать, а аккумуляторы не вечны.
Непроницаемая темнота и глухая тишина окружили его и чем-то напомнили недавнюю вылазку в дренажный лабиринт. Глаза сами по себе закрылись, и, уже засыпая, Леонид вяло подумал, что это даже хорошо — время пройдет незаметно.
Вечерний город, на который только начали опускаться сумерки, излучал враждебность, и мне показалось, что идущие навстречу люди настороженно присматриваются к моему потрепанному, помятому костюму, который еще не так давно был последним шиком и стоил уйму денег. Нестерпимо долгий, а главное, светлый день никак не хотел закончиться, а значит, мог в любой момент преподнести крупные неприятности, правда, и темнота не могла от них уберечь. Я старался не идти по оживленным улицам, где это было возможно, двигался переулками и, на свое счастье, пока из милицейских встречал лишь регулировщиков на перекрестках. Я не сомневался, что уже объявлен в розыск и мощная государственная машина приведена в действие, так что финал может быть лишь один — моя смерть. С того времени, как я в очередной раз изменил план и на лодке рыбака переплыл обратно на правый берег, я уже час находился в черте города, и восемь часов прошло с момента моего бегства. То, что я до сих пор на свободе, говорило о том, что пока судьба мне благоприятствует.
