Он и не предполагал, что от его решения зависит жизнь Альдо Моро. Впрочем, судьба похищенного была предрешена уже 16 марта; остальное — вопрос времени. Теперь настало время выполнить предопределенное.
Марио направился к спальне и повернул ключ в замочной скважине. Он застал политика сидящим: тот дописывал письмо родным.
— Вставайте. Идем, — приказал предводитель «Красных бригад», и в голосе его чувствуется волнение.
— Куда? — спросил похищенный, поспешно заканчивая письмо.
— Вас перевезут в другое место, — старательно отводя глаза от лица жертвы, произнес Марио, сворачивая одеяло.
— Вас не затруднит потом отослать это письмо?
— Его отправят. — Марио забрал конверт и перебросил через локоть сложенный плед.
Несколько мгновений оба смотрели друг другу в глаза.
Не выдержав открытости и безмятежности собеседника, Марио первым отвел взгляд. Все стало ясно без слов. Пленник прекрасно осознал, что будет дальше.
Они спустились к стоящей в гараже машине. Моро шел с завязанными глазами следом за Марио, троица держалась позади — из-за неловкости и отвращения перед решением, не имевшим ничего общего с политическими тезисами «Красных бригад». В гараже пленнику приказали забраться в багажник красного «Рено» четвертой модели.
— Накройтесь, — приказал охранник.
Альдо Моро с головой закутался в предложенный плед. Те несколько мгновений, которые Марио стоял, прикрыв глаза, показались ему вечностью. Он старался убаюкать собственную совесть, внушая себе, что так нужно, что другого пути нет. Что от него мало что зависит.
Достав пистолет, Марио выпалил в плед одиннадцать раз. Кроме него, никто не стрелял.
Дело сделано.
Рафаэль орудует ножницами в гостиничном номере. Он лично подстригает длинные волосы Сары, превращая ее почти в незнакомку. Девушка усаживается на край кровати и вздыхает. В этом вздохе — тревога, усталость, разочарование. И все по вине таинственной организации, из-за которой вся ее жизнь, и даже волосы, потеряли мало-мальски приличный вид.
— Пожалуй, сейчас я понимаю еще меньше, чем в начале всей этой истории.
Рафаэль еле заметно улыбается:
— Вполне естественно.
На несколько мгновений в комнате повисает тишина. Рафаэль и Сара следуют негласной договоренности не говорить о личной жизни. У них и без того достаточно забот, особенно у Сары. Чужие и знакомые имена, политические, религиозные и прочие деятели, недосказанные истории, ужасные разоблачения, масонские ложи, великие магистры и наемные убийцы… И отец, замешанный во всем этом. Что же это за мир, если даже люди, которым нужно доверять, не внушают доверия: скупые, лживые, да еще и убивают друг друга?
