Кажется обидным такой порядок вещей. С ним трудно примириться, даже трудно его вообразить и поверить ему, но логика и наука говорят, что это так. Обида наша ложная. Никакой обиды нет, и мы ничего не теряем. Важна деятельность организма, а не то, кто там живет, кто его составляет.
Положим, что мы имеем космическое совершенное животное с внутренним обменом материи. Пусть эти животные населяют какое-нибудь пространство. Сравним их судьбу с земными животными. В эфире или в другой среде атом («Я») пребывает в одном организме и испытывает непрерывно и последовательно обстановку и ощущения разных органов одного и того же животного.
Атом же в земном существе, переходя в разные организмы, испытывает обстановку и жизнь органов разных животных. В земных животных для атома больше интервалов, больше промежутков небытия, чем для изолированных (хотя и это переменно в зависимости от условий). Только в этом и разница между изолированным существом и земным. Но небытие не считается, потому что не ощущается. Значит, совершенно все равно: велик или мал интервал небытия, отсутствует он совсем или громаден.
Итак, совершенно безразлично для «Я» (атома), составляет ли он элемент изолированного животного с постоянной материей или элемент земного животного с материей непрерывно текущей, то есть уходящей из организма и приходящей в него извне. Притом никакие силы и рассуждения все равно не могут конкретно убедить самого умного и знающего человека, что он моментальный гость в своем теле, а не живет в нем от рождения до разрушения, что в течение, положим, ста лет своей жизни он кочует по всей вселенной.
Никто также не может себе представить конкретно вращение Земли. Она для него, то есть для его чувств, совершенно неподвижна. Таких иллюзий — естественных и искусственных — сколько угодно.
24 апреля 1934 г.
Чувствительность вселенной. Ощущение, жизнь и смерть
Представим себе ряд животных: от самых громадных до самых малых, или ряд живых существ до одноклеточных и даже невидимых в самые сильнейшие ультрамикроскопы. Есть такие. Их не задерживают самые тончайшие фильтры. Но о несомненном бытии их свидетельствуют некоторые инфекционные болезни. Размеры таких существ определяются стотысячными долями миллиметра. И все же каждое из них содержит тысячи и даже миллионы атомов.
Это — непрерывная цепь. Отрицать ощущение звеньев этой цепи нельзя, так же как отрицать их жизнь. Разница — количественная.
Отсюда вывод
