Мы оба изрядно загорели — смуглый Джим почти почернел. Он был похож на высокого цивилизованного демона, сгоревшего дотла в пламени преисподней. И вообще в его чертах было что-то сатанинское: темные, смелые глаза, нос прямой и слегка заостренный, а рот женщины определили бы как «дерзкий», не говоря уже об улыбке типа «пошел к черту».
Он протянул мне виски, отпил глоток из своего бокала и бодро сказал:
— Шелл, черт возьми, похоже, все идет успешно. Что обычно делает парень с миллионом долларов?
— Ну, он его откладывает, — ответил я. — Что же еще? Он нахмурился.
— В кубышку, что ли?
— Ты же не станешь швыряться деньгами направо и налево?
— Не стану?
— Тратить деньги на вино, женщин, бега и другие подобные глупости? — Мою сдержанность можно понять: я не стригу купоны, я зарабатываю, часто с риском для жизни. — В конечном счете сэкономить миллион — это значит заработать миллион.
Джим решительно тряхнул головой.
— Что ж, мой рассудительный друг. Клянусь Богом, ты прав. Я его придержу.
— И будешь вести нормальную, уравновешенную жизнь.
— Уравновешенная жизнь, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, я за это выпью. — Он сделал основательный глоток виски и уныло продолжил:
— За рассудительность, благочестие, целомудрие, безумие, одержимость…
Я не стал выслушивать до конца перечень всего того, за что он пил. Я вообще лишился слуха. Я смотрел на что-то, способное излечить даже от диплопии, а может, и косоглазия, — на женщину, что возникла на вершине лестницы, ведущей сюда из живописного дворика; это видение направлялось к нам с Джимом. На ней было одеяние от «Александрии». Очевидно, это одна из моделей, и явно из числа тех, кого я еще не видел. Но я должен был с ней встретиться, даже если бы мне пришлось босиком пройти по щелкающим зубами крокодилам.
— Джим, — взмолился я, — кто она? Друг называется… Почему ты мне не говорил? Кто…
Не обращая внимания на мой лепет, он грустно произнес:
— Итак, выпьем за целомудрие. Да, мы вновь введем «пояс целомудрия», узаконим кокаин…
— К черту твою болтовню! Ты что, пьян? Джим, черт бы тебя побрал, кто она?
При виде таких плавных изгибов плоти, что скрывать, рождаются грубые мысли, кровь ударяет в голову, внутри вспыхивает пожар. Ее рост примерно пять футов пять дюймов, обалденные пропорции 37–22–36, копна белых волос, хитрые ярко-красные губы, искрящиеся глаза — пик эволюции, и совсем не важно, с какого конца смотреть.
— Полагаю, ты имеешь в виду Лори, — очнулся наконец Джим.
