Мы с Лоаной сидели в баре, болтали и смеялись — в общем, прекрасно проводили время, потом перешли в соседнюю комнату, где для нас уже был сервирован стол. Официант подал мне леи — венок из нежно окрашенных и нежно пахнущих орхидей, который я возложил на плечи Лоаны, после чего она опустилась в «кресло королевы» — огромный стул из ротанга[14] с округлой, выше головы спинкой. Официант сказал мне, что я могу заняться приготовлением пупу.
— Пупу?
Он кивнул, указав на стол, где стоял маленький, два на три дюйма, мангал, в котором уже пылали уголья. Нанизанные на бамбуковые шампуры кусочки мягкого мяса находились в бамбуковой же миске с маринадом.
Я положил пару шампуров на уголья.
— Каким напитком вас угостить? — спросил официант.
— Угостить?
— Да, за счет заведения.
— Я... мы на это не рассчитывали. — Я посмотрел на Лоану, она пожала плечами и улыбнулась. — Жить можно, — сказал я ей.
— Можно, — сказала она.
— Даже если это вредно, мы выпьем.
— Я возьму «Зомби», — сказала Лоана.
— Лоана! Будь осторожнее!
Она засмеялась:
— Даже если это убьет меня.
— О'кей! — сказал я, просматривая карту вин, и бесстрашно сказал официанту:
— Принесите мне... «Череп и кости»!
Мясо было готово с одной стороны, и я перевернул его. Высокая смуглая официантка в индийском сари принесла наши напитки. Мы сделали по глотку и приступили к мясу, которое как раз прожарилось. Мясо было превосходно. Я положил на уголья новые шампуры. Пока мы выпивали и закусывали, мы ознакомились с меню предстоящего ужина. У меня слюнки потекли.
Я посмотрел на Лоану.
Она посмотрела на меня.
Мы облизнулись — она деликатно, а я грубо.
— Давай поднимемся на дерево, — сказала она.
— Зовите официантов, зовите официанток — мы" уходим.
Мы доели мясо и допили коктейли, помахали руками присутствовавшим. Вокруг нас суетился официант. Через минуту мы стояли у деревянного, освещенного гавайским фонарем идола у подножия баньянового дерева.
Официант в белом тюрбане отпер калитку и первым начал подниматься по ступенькам. Он нес большой серебряный поднос, нагруженный всевозможными яствами, обернутыми в фольгу, чтобы не остыли. За ним следовала Лоана, а я — я не дурак — следовал за Лоаной. Под ногами у нас были крепкие ступени, а по бокам — тонкие бамбуковые ширмы. Под нами в торговом центре сновали люди, разглядывая витрины. Кое-кто уставился на нас.
Примерно на полпути Лоана обернулась ко мне:
— Правда, волнующе, Шелл?
— Ты даже не догадываешься, как волнующе. — В конце концов, за Лоаной шел я, а не кто другой.
