Я принимал душ, когда зазвонил дверной колокольчик. Обернув бедра полотенцем, я опрокинул стакан бурбона с водой, который стоял на раковине, и пошлепал к входной двери.
Время перевалило за семь вечера, однако пожар, вызванный во мне Траммелом и его «наставниками», еще не утих. После встречи с ними я пообщался еще с несколькими людьми, сделал более пятидесяти телефонных звонков, объехал половину города — и все без малейшего намека на след, который мог бы привести к Фелисити. Проверка заняла весь день, а теперь, когда, наконец, появилась возможность расслабиться и отдохнуть, мысли о стычке с Траммелом и беспокойство о пропавшей девочке не давали покоя.
Я не понимал, каким образом она могла так бесследно исчезнуть. И чем больше проходило времени, тем больше волновался. Даже подумал, что она принадлежит к тому типу людей, которые если уж попадают в какую-нибудь историю, то влипают в нее основательно. В моей практике было немало подобных случаев, когда молодые люди, всю жизнь оберегаемые и совершенно не осведомленные относительно собственных эмоций и эмоций других людей, не умеющие управлять своими чувствами, только начинающими в них пробуждаться, оказывались в таком положении, что им приходилось пережить боль, иногда очень серьезную, лишь потому, что они не знали, как поступить.
Таковы были мои мысли о Фелисити в течение нескольких последних минут. Колокольчик снова зазвонил, я открыл дверь и чуть не произнес: «Ой-ой-ой!»
На пороге стояла женщина. Это была куколка, красотка, выглядевшая на двадцать один год, хотя на самом деле двадцать один год, скорее всего, ей исполнился давно. Она была высокой и прелестной, в белой блузке с таким глубоким вырезом, что казалось, выдумала его просто ради шутки.
Она улыбнулась полными красными губами, которые, несомненно, чаще говорили «да», чем «нет», а я неуклюже потоптался и пробормотал:
— Входите, входите. Привет! Привет, мисс... Мисс?
— Мисс Перрайн.
Она внесла с собой тонкий аромат духов. У нее были коротко подстриженные белокурые волосы и тихий хрипловатый голос, которым, когда я закрывал дверь, произнесла:
— Боже мой, принимать девушку в таком виде?! В общем, неодетым...
— Но я не предполагал...
— Подумать только — на вас всего лишь полотенце! Считаете, что производите впечатление? Вообще-то, если честно, производите. Бог мой, какой вы огромный! — протрещала она с улыбкой «да-да», глядя на меня большими зелеными глазами.
После неудачного вступления я сказал:
