Дверь, через которую он прошел в этот мир, на месте она или нет?
А если — да, то где тогда его тело? Осталось у двери на берегу, брошенное, может быть, умрающее, если уже не мертвое? Когда душа и сознание покидают тело, продолжает ли сердце биться бездумно, дышат ли легкие, раздражаются ли нервы? А если тело его еще держится, то до ночи ему не дожить уже точно. Ночью на берег выползут омары: горестно повопрошать и как следует пообедать.
Он повернул голову, которая на мгновение стала
егоголовой, быстро оглянувшись назад.
Дверь стояла на месте, у него за спиной. Стояла открытая в его мир, петли ее держались теперь за стальной косяк этой странной уборной. И — да — у двери лежал Роланд, последний стрелок. Лежал на боку, держась перевязанной правой рукой за живот.
— Я дышу,— сказал себе Роланд.
— Мне бы надо вернуться и как-то сдвинуться. Но сначала я сделаю дело. Сначала…
Он отпустил сознание Узника и отступил, выжидая, стараясь понять, заметил ли Узник его присутствие.
4
Рвота уже прекратилась, но Эдди еще постоял над раковиной, крепко зажмурив глаза.
Кажется, я на секундочку отрубился. Даже не знаю, что это было. Я что, оглядывался?
Он открыл холодную воду и, не открывая глаз, побрызгал себе на лоб и на щеки.
А потом, понимая, что дальше откладывть невозможно, осторожно открыл глаза и посмотрелся в зеркало.
Из зеркала на него глядели его собственные глаза.
Никаких чужих голосов в голове.
Никакого странного чувства, что за ним наблюдают.
"Ты на мгновение отрубился, Эдди,— пояснил ему великий мудрец и выдающийся наркоман. —
Обычное дело, когда ты немножечко прибалдел от остывшей индейки".
Эдди взглянул на часы. Полтора часа до Нью-Йорка. Самолет сядет в 4:05 по восточному поясному времени, и времечко будет горячее. Проба сил.
Он вернулся на место. Джин уже ждал его на откидном столике. Он отпил пару глотков, и к нему подошла стюардесса спросить, может, ему еще что-нибудь нужно. Но едва он открыл рот, чтобы сказать «нет, спасибо», как вдруг опять на мгновение отрубился.
5
— Только чего-нибудь перекусить, пожалуйста, — сказал стрелок ртом Эдди Дина.
— Горячее подадут в…
— Я действительно умираю с голоду, — совершенно искренне проговорил стрелок. — Все что угодно, хотя бы бутер…
— Бутер? — нахмурилась женщина в красной военной форме, и внезапно стрелок заглянул в мозг Узника.
Сэндвич…слово далекое, тихое, как шорох гальки на берегу.
— Сэндвич, хотя бы.
Женщина в форме как будто задумалась.
