Мэтью потер глаза и стал массировать пальцами виски.
— Кажется, мне надо лечь. Спокойной ночи, — сказал он и поднялся со своего стула.
— Но ведь еще рано, — ответила Микаэла. — Ты плохо себя чувствуешь?
— Пустяки, не стоит обращать внимание, — ответил Мэтью, успокаивая свою приемную мать. — Немного болит голова. Завтра все будет в порядке.
И он отправился в сарай, где с первого дня обустроил себе место для ночлега.
Брайен еще не раз в этот вечер повторил свою театральную фразу, пока Микаэла наконец не напомнила, что всем пора спать.
Казалось, прошло всего несколько часов, когда в дверь внезапно постучали.
— Доктор Майк! Доктор Майк!
Микаэла узнала родной голос. Она поспешно встала и набросила на плечи накидку. Если Салли стучится в дверь среди ночи, значит, случилось что-то серьезное.
— Тебе придется поехать со мной в резервацию, — сказал Салли, как только Микаэла открыла дверь. — Там началась какая-то болезнь. Многие заболели еще вчера и позавчера, а сегодня ночью людей косит повально с каждым часом.
Только теперь Микаэла заметила, что ночь уже почти миновала, однако в это время года тьма уступала свету очень неохотно.
— Сейчас иду!
Быстро, даже не переодеваясь из ночной рубашки в платье, Микаэла набросила свое кожаное пальто.
— Мама, куда ты? — Брайен проснулся и неодобрительно смотрел на ее поспешные ранние сборы.
— Ей надо в резервацию!
Микаэла не будила свою приемную дочь, однако Колин была уже на ногах, протягивая доктору ее сумку с инструментами.
— Я проверила, — сказала она, — там все на месте.
— Спасибо, Колин, — растрогалась Микаэла, направляясь к двери. — Ах, — вздохнула она и снова обернулась к Брайену и Колин, — ну ладно, если что случится, с вами Мэтью!
Она второпях поцеловала Брайена и закрыла за собой дверь.
Над лежавшим еще в полной темноте селением индейцев поднимался дым. Шаман Танцующее Облако разводил около больных костры. Огонь был частью ритуальных камланий, которые шайоны устраивали против злых духов, насылающих болезни.
Когда доктор ступила в селение индейцев, ее глазам предстала картина опустошения. Почти перед каждым вигвамом лежал больной, а то и не один. Старики, женщины, молодые воины и дети — казалось, эпидемия не пощадила никого и ни перед чем не остановилась. Обливаясь потом, больные со стонами метались в жару на своих наскоро сооруженных ложах. Микаэла попутно заметила, что подарок правительства, тяжелые армейские одеяла, сослужили индейцам хоть какую-то службу, согревая больных.
