Колин сидела у кровати братишки и гладила его руку. Наверное, девочка просидела здесь всю ночь. Она хотела предупредить девочку, что сиделке тоже необходимо отдохнуть, но в этот момент новый приступ головокружения заставил ее прислониться к стене. Микаэле стоило усилий сохранить ясность мысли.
Колин повернула голову к Микаэле, когда ее увидела.
— Мне кажется, ему лучше, — прошептала она, и в ее глазах вспыхнул гордый огонек.
Микаэла подошла ближе. Действительно, мальчик дышал во сне легко и равномерно. Но внезапно Колин испугалась.
— Доктор Майк, — спросила она со страхом, — тебе нехорошо?
Микаэла отвернулась.
— Не беспокойся, Колин, — сказала она и мягко оттеснила девочку с края кровати.
— Дать тебе немножко супу? — предложила Колин. — Ты наверняка вчера целый день ничего не ела.
— Нет, спасибо, Колин. Это очень мило с твоей стороны. Теперь иди вниз.
Девочка неохотно пошла к двери. На пороге она еще раз обернулась.
— Доктор Майк, — начала она, запинаясь, — прости меня за то, что я сказала вчера. Я была несправедлива. Просто мне стало так страшно, когда ты оставила нас одних.
Микаэла медленно повернула голову и с любовью посмотрела на девочку.
— И мне не нравится то, что я сказала. Не только ты была не права, — успокоила она девочку, — я тоже. Я забыла, как в детстве хотела, чтобы мой отец оставался со мной. Вместо этого он шел к своим пациентам. В жизни часто бывает трудно справедливо выполнять все свои обязанности.
Колин все еще смущенно смотрела вниз.
— Доктор Майк, знаешь, чего я хочу? — Она подняла голову. — Чтобы я тоже стала врачом, как ты, когда вырасту. — Потом она повернулась и сбежала вниз по лестнице.
Как только Микаэла убедилась в том, что приемная дочь ее не видит, она наконец прижала к своему горячему лицу губку, которая еще лежала в тазу Брайена. Но и это не принесло ей облегчения. Ей необходим был свежий, прохладный воздух. Она провела уже слишком много часов в закрытых больничных палатах.
Когда она вышла на веранду, то увидела сидящего на ступеньках Салли. Он внимательно посмотрел на Микаэлу.
— Брайену лучше, — сказала она устало. — Как хорошо, что сегодня ночью у меня еще был последний хинин. — Она попыталась найти опору, ухватившись за перила, но рука ее соскользнула, и вокруг вдруг стало совсем темно.
Салли и Мэтью стояли на довольно далеком расстоянии в коридоре и смотрели в комнату, где Эмили и миссис Олив раздевали и укладывали Микаэлу, Они начали растирать ей спину мокрыми губками. Гладкие плечи молодой женщины белели в приглушенном свете, словно были из камня.
