— Он отказался от надежной, процветающей фермы, чтобы пуститься в такое приключение? — спросила Микаэла недоверчиво.
Вдова Купер кивнула.
— Не зря ведь называли это приключение золотой лихорадкой. Он точно потерял разум. И в самом деле отправился туда. Все, что он выручил от продажи фермы, он взял с собой, и мои деньги тоже. А что мне осталось? Трое детей. — Она помолчала немножко. — К счастью! — улыбнулась она, но тотчас грустно покачала головой. — Хотя тогда это был тяжелый сюрприз.
Микаэла кивнула.
— Могу себе представить, — вздохнула она. — Мой жених никогда не говорил со мной о войне. Казалось, она для него вообще не существовала. Но однажды он появился в нашем доме в полной форме — чтобы попрощаться, как он сказал. И спустя два дня отправился на поле боя. — Микаэла отвернулась от окна. В первый раз после приезда в Колорадо-Спрингс ее мысли с тоской обратились к Бостону.
Вдова Купер посмотрела на свою молоденькую подругу.
— Спустя два дня, — повторила Шарлотта, и глаза ее сверкнули. — Женщинам всегда остается только одно — приспособиться к обстоятельствам. — Она выпрямилась и энергично потерла руки. Потом продолжала своим обычным дружелюбным тоном: — Но не будем попусту терять время. Рассказывайте дальше. Что же случилось с вашим женихом? Почему вы не поженились?
Глаза докторши потемнели.
— К сожалению, у нас уже не было такой возможности. Он не вернулся с войны. — Она сглотнула.
Вдова Купер поглядела на подругу, и сострадание сменило оживленное выражение на ее лице.
— Не играет никакой роли, каким образом теряешь человека, — сказала она тихо. — Прощание всегда тяжело.
И снова шло время, но ни один пациент не посетил Микаэлу. Она жила в своем заброшенном доме, и только поездки в город отрывали ее иногда от будничных забот.
Тем временем она привыкла к жизни на краю цивилизации, как называли друзья и семья Микаэлы ее новую родину. Иногда она даже находила некоторую прелесть в домашних и сельских заботах. И регулярная работа на свежем воздухе сделала свое доброе дело — она выглядела свежей и здоровой и чувствовала себя также гораздо более сильной, чем когда-либо в Бостоне, и способной противостоять всем невзгодам. Даже воспоминание о принятых среди бостонских дам модах потускнело. Теперь она одевалась сообразно нынешнему образу жизни — как для поездки верхом, так и для визита к его преподобию или для иных официальных случаев.
Однажды Микаэла собралась нарубить немного дров. Ночи все еще были прохладные, и не проходило вечера, чтобы она не разожгла камин в комнате.
