— Садитесь, — сказал цирюльник и указал величественным жестом на стул.
Микаэла села.
Перед лавкой мгновенно собрался народ, с любопытством заглядывая в окна.
— Пожалуйста, откройте рот, — сказал цирюльник и правой рукой потянулся к лицу Микаэлы. Ее взгляд упал на перевязанную кисть Сликера. По обе стороны повязки отчетливо была видна красная воспаленная кожа.
— О, у вас рана, — вырвалось у нее. — Выглядит довольно скверно. Вам надо бы…
— Откройте рот! — рявкнул Сликер грозно. — Выглядит довольно скверно, — повторил он слова докторши, оглядев ее рот, при этом он явно не мог решить, на какой стороне челюсти следует искать причину жалоб. — Мне придется вытащить его.
Микаэла содрогнулась.
— Вытащить? — переспросила она. Цирюльник выпрямился.
— Вам же нужен был мой совет, так вот он, — ответил цирюльник и скрестил руки на груди. — Вытащить!
Микаэла глотнула и осмотрелась с беспокойством вокруг. Потом приняла решение.
— Ну хорошо, — согласилась она и постаралась придать голосу твердость. — Я полностью доверяю вашему искусству. — Она решительно посмотрела на Сликера. Тот, казалось, был поражен. Он явно не рассчитывал на такую реакцию.
— Что вы сказали? — переспросил он еще раз. — Хорошо, значит, я вытащу его. — Он собрался с духом и стал искать свои инструменты.
Микаэла глянула по сторонам. Толпа любопытствующих собралась под окном, заслоняя и без того скудный свет, проникавший через окно. Микаэла была необычной пациенткой, и это обстоятельство привлекло особенно много людей.
Молодая женщина закрыла глаза. Ей нелегко далось это решение. Но начатое надо довести до конца — чего бы это ни стоило. Это был ее единственный и, может быть, последний шанс завоевать доверие жителей Колорадо-Спрингс.
Тут Сликер со щипцами в руке снова повернулся к пациентке. Микаэла открыла рот, и цирюльник приставил инструмент к произвольно выбранному зубу.
Зуб сидел крепко, и цирюльнику пришлось немало потрудиться. А Микаэле потребовалось невиданное самообладание для того, чтобы пройти через это непосильное испытание.
Наконец цирюльник сделал последний рывок, и коренной зуб Микаэлы оказался у него в щипцах.
Публика на веранде зааплодировала, точно после удачного родео.
Микаэла глубоко вздохнула, собираясь с силами. Потом с трудом поднялась. Колени у нее дрожали, но она быстро взяла себя в руки.
— Спасибо, мистер Сликер, вы очень помогли мне, — произнесла она слегка сдавленным голосом. — Сколько я вам должна?
— Двадцать пять центов, — ответил цирюльник, не сумев скрыть гордость в голосе.
