И в этот раз, как обычно, они не доспорили.
Да и потом Родион мало в чем мог убедить Олега. С точки зрения логики в характере Белесого была масса непоследовательного.
К примеру: несмотря на тягу к заменителям и ультрасовременным материалам, Олег так и не полюбил город. Его страстно, тайно продолжало тянуть в деревню. Вернее, не в саму деревенскую каждодневную жизнь, а на волю: в лес, к гнездам, конской упряжке.
— Ну и что, — смеялся Олег в ответ на подначки Родиона. — Как во всякой непроявленной личности, во мне совмещаются крайности.
Родион только отмахивался.
Стоило им попасть за город, как Олег разувался в любую погоду, прислушивался к птичьим голосам и шороху ветвей, останавливался у каждого муравейника. Он легко ориентировался на местности и предсказывал погоду лучше бюро прогнозов.
— Порядок, — говорил он, посмотрев на затянутое тучами небо. — С утра будет ясно.
И все! Так и было.
Сейчас они шли вдоль витрин старого Арбата и Родион вслух размышлял о преимуществах автомобиля перед пешим передвижением.
Олег молчал довольно долго.
— ...благодаря автомобилю, — продолжал Родион, — ты всегда в пути. Движущаяся лента событий за окном, мелькание асфальта, ветер заменяют тебе привычное статичное наблюдение. Автомобиль, если хочешь — переворот мироощущения людей нашей эры. Совершенно новая философская категория, где понятия пространства и времени существенно сместились, — Родион размахивал руками, и его вихор на макушке подрагивал в такт. — Это как бы твои собственные ресурсы плюс мощь мотора, это ты, возведенный в энную степень. Ясно?
— А как же твои вечные ценности, — поддразнил Олег, — за которые ты всегда так радеешь? Где же возьмутся годы титанической усидчивости для создания потолков Сикстинской капеллы, романов Достоевского или «Кольца Нибелунгов» Вагнера? Где их взять? Если ты можешь за один день пересечь Францию. Или, позавтракав в Химках, поужинать на Рижском взморье. Шиш тебя заставишь сидеть на одном месте. Автомобиль, как ни говори, это гибель вечного.
— Ты прав, старик, — вдруг меланхолично согласился Родион.
— Поэтому титаны культуры, энциклопедические личности, — заключил Олег, — отмирают и уходят в прошлое. Как динозавры. Кто пришел на смену Леонардо, дворцам Казакова или Толстому Льву? Я тебе отвечу. Коллективы. Единицу заменил групповой ум. Синхрофазотроны, компьютеры, «Голубые гитары»...
— Ну нет. Автомобиль — это другое, — засмеялся вдруг Родион, и в глазах его запрыгали огоньки. — За рулем — ты один.
