– Раб Божий Владлен…
– Это что ж за имя такое несуразное?
– Да он некрещеный, владыко! – съябедничал послушник Федя.
– Это почему же некрещеный? Ты в Бога-то веруешь, герой?
– А то! Еще как верую! – Владлен размашисто перекрестился.
– Давно уверовал?
– А вот когда на кресте висел, тогда и уверовал!
– Ишь ты – «на кресте висел»! Ладно, придется мне тебя самому прямо сегодня и окрестить, коли ты у нас на кресте повисел… Владимиром тебя окрестим! Сам-то как думаешь?
– Можно… Можно и Владимиром, владыко!
– Ну вот и станешь ты у нас к Преображенью рабом Божьим Владимиром.
– Благословите, владыко! – радостно завопил Владлен и повалился в ноги архиепископу. Владыка уже поднял руку для благословения, но Владлен вдруг поднял голову, хитро прищурился и добавил: – А заодно уж благословите меня в монастыре остаться, чтобы два раза не благословлять. Только уже не трудником, а послушником!
И владыка его, конечно, благословил.
Тем и кончилась история раба Божия Владлена и началась история раба Божия Владимира – уже совсем другая история.
Июнь 2010 г.
Монарх, по паспорту Андрей Алексеевич Дугин, любил эти первые минуты рабочего дня. Вот он подъезжает к воротам своего офиса и не успевает даже посигналить: охранник его уже заметил, ворота скользят в сторону, и он, почти не снижая скорости, прямо с улицы плавно въезжает во двор, заворачивает на свою директорскую стоянку, ставит машину и идет к гранитным ступеням крыльца, мельком охватывая взглядом фасад особняка. Скромненький такой особнячок в полторы тысячи метров и три этажа, в стиле «вампир», как шутит Монарх с друзьями и партнерами, поскольку принудительная реставрация вместо ремонта влетела ему вдвое дороже стоимости здания и земли. Не читая, он бросает взгляд на вывеску – золотом по белому мрамору – «Правление ООО Медприбор». На русском, английском и немецком языках – соответственно партнерству. Достойно, скромно, дорого.
Монарх любил свой бизнес, а воплощался он для него именно в этом здании, хотя работали на него пять заводов медицинского оборудования в разных городах страны. Взять хотя бы вот этот вестибюль высотой в три этажа, с беломраморной внутренней лестницей прямо под хрустальным куполом-фонарем… – ну ладно, ладно, не хрустальным, пластиковым, конечно, но все равно прозрачности и красоты необыкновенной, – с копией скульптуры «Лаокоон и сыновья», стоящей на площадке между первым и вторым этажом, к слову сказать, вдвое величиной против эрмитажного оригинала. Что стоила – вспомнить страшно! Компания «Лаокоон» стояла в особой нише с полусводом, напоминающей церковную апсиду. Внутри ниши, за скульптурной группой на массивном постаменте, расположена идущая вдоль стены полукруглая скамья вроде бы неизвестного назначения. Архитектор-дизайнер объяснял Монарху, что на этой скамье хозяева могут незаметно отдохнуть, если устанут приветствовать поток гостей, шествующих по парадной лестнице. Пока что особо бурных гостевых потоков не было, так что скамья временно пребывала в забвении.
