— Я понял. Вы печалитесь о том, что истощается дикая природа и что уже никогда не восстановить ее.
— Истощается и изводится. Даже тот лес, что вырос на месте дубравы, не щадил человек. Предполагаю, что появилась и новая порода людей, которая стремится все переделать, перекроить, поменять местами. Новый хозяин, от которого пахло, как от целой клумбы цветов, также прибыл в Горки со своим «прожектом». Здесь ему казалось все не так: дом — убогий сарай, дороги узки, березы кривы, дубы безобразны, липы не на своем месте. И началось — рубил одни деревья, привозил и сажал другие, а сажал все по линеечке. Но даже не задумался, сколько же извел собственного леса! Другой хозяин забыл о «прожекте» предыдущего — стал разводить сады, следующий строил дома для дачников. Последняя хозяйка тоже имела свой «прожект». Ей очень хотелось владеть имением не хуже графского. Собирала вокруг себя людей-специалистов, и те советовали, как переделать то, что уже было сделано. К дому пристроила зимний сад, веранду, поставила беседки, выкопала новый пруд, очистила лес. Да какой это лес? Парк.
— И все же надо признать, что ей удалось создать неплохой парк.
— Может быть, я настолько стар, что уже не понимаю вас. Скажите мне, где говорливая нежная речка Туровка, что по утрам будила меня? Затерялась где-то? Вместо нее пруд. А ведь названа она в честь гордых и сильных козлов-туров, что приходили сюда пить чистейшую воду. Где олени и лоси, медведи, лисы и зайцы! Где стада кабанов, что заходили в дубраву полакомиться свежими желудями? Молчите? А это ведь дело рук человеческих. Здесь, в Горках, я встретил только одного человека [В 1918–1924 гг. в Горках жил, работал, лечился В. И. Ленин. 14 июля 1920 г. для растопки была спилена ель. По распоряжению В. И. Ленина комендант Горок был за это наказан], который глянул на дерево, как на собрата в общем круговороте жизни.
— Так это и есть великое сознание человека!
Я догадываюсь, кто это мог быть. Это действительно необыкновенный человек.
— С виду не скажешь. Невысокий, с усами и бородкой, в кепочке. Любил прогуливаться здесь, останавливался возле меня, шутил насчет Вечности, подбадривал. Иногда сидел на скамеечке напротив, разложив бумаги, писал, что-то бормотал вслух, вскидывал голову и глядел на меня прищуренными хитрыми глазами. До сих пор жалею, что не поговорил с ним. Особенно после одного случая… Стук топора или визг пилы слышно далеко. И только по звуку я понял, что опять губят здоровое дерево. Мне не привыкать. Но я впервые видел, как возмущен был этот человек, как искренне он переживал гибель всего лишь одного дерева! Сам слышал, как распекал он виновного: «Ты здесь ни одного дерева не посадил, а пилить-то пилишь!» Ходил дотемна на террасе и никак не мог успокоиться. Жаль, конечно, что так и не успел поговорить с ним. Живое не может быть вечным…
