M. Громов
Герой Советского Союза
ЛЕТЧИКИ НОВОГО ТИПА
Много было у меня, как и у других летчиков, встреч с Иосифом Виссарионовичем, но расскажу только о некоторых ив них. Никогда ив забуду, что Иосиф Виссарионович спас меня от смерти.
Это было 1 мая 1934 года. В воздушном параде над Красной площадью должен: был участвовать гигант-самолет «Максим Горький». Я был болен, но решил, несмотря на это, сам вести самолет. Над площадью пролетел благополучно, но когда совершил посадку, то уже с трудом вышел из машины. Вечером в Кремле состоялся прием участников парада. Я же так разболелся, что на прием не смог явиться. Товарищу Сталину сказали, что я отсутствую потому, что серьезно заболел. Товарищ Сталин тут же распорядился, велел сделать все, чтобы меня спасти. Немедленно были вызваны лучшие врачи, был обеспечен самый тщательный уход, и меня вырвали буквально из объятий смерти.
Прошло пять лет. Я уже сам стал забывать об этой своей болезни. Мы готовились к празднику авиации 18 августа 1939 года.
И вот дней за шесть-семь до праздника раздается звонок из Кремля:
— Говорит Сталин. Как ваше здоровье?
Я поблагодарил и ответил, что в полном порядке.
Тогда товарищ Сталин сказал, что надо лететь на новом самолете типа «Максим Горький», что дело это очень важное и желательно было бы, чтобы летел я.
— Прикажите, товарищ Сталин! Я готов.
— Нет, я не хочу приказывать. Можете ли вы лететь и хотите ли?
Я, разумеется:, принял поручение товарища Сталина, как величайшую честь, и был счастлив оправдать оказанное мне доверие.
Больше всего меня поразила забота товарища Сталина о человеке. Он помнил, что я однажды вел самолет «Максим Горький», будучи больным, и теперь, когда снова поручали мне лететь на таком же самолете, товарищ Сталин первым делом осведомился о моем здоровье и именно с этого вопроса начал разговор.
* * *
На приеме Гризодубовой и ее подруг в Кремле после известного их перелета на самолете «Родина» я предложил тост за то, чтобы все мировые рекорды в области авиации принадлежали советским летчикам.
Товарищ Сталин взял ответное слово и указал, что разрешать большие и сложные перелеты правительство будет с большой осторожностью и редко. Затем товарищ Сталин дал в этом своем выступлении чрезвычайно важное теоретическое определение летчика нового типа, как такого летчика, в котором сочетается и храбрость, и в достаточной мере осторожность, и техническая культура.
