— Сегодня будет настоящее пекло, — заметил Джон, выставив колено и положив на него руку.
Акцент в его речи заинтересовал ее.
— Откуда ты родом?
Они сидели на одеяле, которое взяла с собой Изабель; Джон прижимался спиной к стволу эвкалипта. Он повернул к ней лицо.
— Тексаркана, Техас.
— По твоему произношению сразу можно сказать, что ты из Техаса.
— Правда? Я и не думал, что так заметно. Улыбаясь, Изабель покачала головой.
— А ты откуда?
— Из Лос-Анджелеса, — ответила она.
Изабель посмотрела вдаль на открывающийся перед ними вид с изобилием сирени, всевозможных трав и калифорнийского можжевельника.
— Ты там одна жила?
— Нет. С сестрой и ее мужем.
Она стала вспоминать два года, предшествовавшие ее переселению в Лимонеро.
Маленькая квартирка, которую она делила с Кейт и Эндрю; место горничной в отеле «Района». Как ни любила она сестру, жизнь в такой тесноте угнетала ее, особенно когда распри семейной пары участились.
Испытав на себе все горести неудачного замужества, Изабель не хотела усугублять своим присутствием и без того сложные отношения Кейт и Эндрю. Поэтому она собрала вещи, пожелала сестре не унывать и уехала на север первым же поездом, пообещав писать. Она сдержала слово и очень радовалась, узнавая из писем, что непонимание и взаимные претензии постепенно уходят из жизни сестры и зятя.
— У тебя в Техасе осталась семья? — спросила Изабель, сворачивая свою и Джона салфетки и укладывая их обратно в корзину.
— Нет. Отец и его новая жена живут в Мехико. Мать умерла. У меня есть брат Том. Тот в Монтане. Я его не видел уже лет сто. — Выражение его лица стало сдержанным, даже холодным, как будто, говоря о брате, он испытывал неловкость. — А ты часто видишься с сестрой?
— Нет.
— Я так думаю, что иногда сама жизнь разлучает с близкими людьми.
Изабель молча кивнула.
Между ними устанавливалось что-то вроде взаимопонимания, и это немного беспокоило ее. Оба они имели семью, и оба жили сами по себе. И тот и другая казались одинокими. Она не любила это слово. Ей было противно даже думать о себе так. Но действительность не считается с людскими представлениями о ней. Рядом с Изабель не было близкого человека. Единственный, кого она могла назвать своим другом, был Дастер, но и с ним ей теперь доводилось видеться не так часто, как раньше. Кроме той ночи в «Бутоне», уже и не вспомнить, когда они вместе сидели и разговаривали.
— Всякой работенки ты перепробовала с тех пор, как поселилась здесь, — заметил Джон, пробуждая ее от меланхолии.
