Когда она прикуривала, у нее так дрожали губы и руки, что она долго не могла попасть концом сигареты в огонек. "Чего это она? -- удивился Крымов и посмотрел на свой рюкзак.-- Надо идти, пожалуй!"
-- Вы счастливый! -- сказала она, жадно затягиваясь.-- В такой тишине три дня проживете.-- Она замолчала и прислушалась, снимая с губы табачную крошку.-- Птицы проснулись. Слышите? А мне надо в Псков...
"Идти или не идти? -- колебался Крымов, не слушая ее. Но уйти сразу теперь было уже неудобно.-- Погожу, пока они уедут, не час же будут стоять!" -- решил Крымов и тоже закурил.
-- Н-да...-- сказал он, чтобы что-нибудь сказать.
-- А знаете, я давно мечтаю в палатке пожить. У вас есть палатка? -сказала она, рассматривая Крымова сбоку. Лицо ее внезапно стало скорбным, углы губ дрогнули и пошли вниз.-- Я ведь москвичка, и все как-то не выходило...
-- Н-да...-- сказал опять Крымов, не глядя на нее, переминаясь и смотря на пустынное шоссе, в лес, куда ушел шофер.
Тогда она затянулась несколько раз, морщась, задыхаясь, бросила сигарету и прикусила губу.
Как раз в эту минуту из придорожных кустов показалась собака и побежала по шоссе, наискось пересекая его. Она была мокра от росы, шерсть на брюхе и на лапах у нее курчавилась, а капли росы на морде и усах бруснично блестели от заалевшего уже востока.
-- Вон бежит собака! -- сказал Крымов, машинально, не думая ни о чем.-Вон бежит собака! -- медленно, с удовольствием повторил он, как повторяют иногда бессмысленно запомнившуюся стихотворную строку.
Собака бежала деловито, целеустремленно, не глядя по сторонам, и стояла такая тишина, что слышно было, как по асфальту клацали ее когти.
Наконец и шофер появился из лесу, вышел на шоссе, посмотрел на бегущую собаку, посвистал ей, но она не обернулась. Шофер подошел к автобусу и осмотрел его, будто видел первый раз. Ботинки его были в росе, даже на шерстистых руках была роса. Он громко потопал ногами, чтобы сбить росу, обошел автобус, пиная покрышки, и полез внутрь.
-- Что ж, спасибо за сигареты! -- сказала девушка и тоже поднялась на ступеньку.
-- Счастливо,-- пробормотал Крымов, нагибаясь за своим рюкзаком.
Мотор взревел, автобус тронулся, на Крымова прощально посмотрело изнутри рассветно-несчастное лицо, а он слабо махнул рукой, улыбнулся, слез с насыпи и пошел прямиком к реке.
-- Вон бежит собака! Вон бежит собака! -- нараспев повторял он про себя, идя лугом и подлаживаясь произносить слова в ритм шагам.
