Для самой Скандинавии результаты обогащения, связанного с викингами, были довольно незначительными, а в XIII в. им на смену пришел даже некоторый упадок. Он выразился, главным образом, в роскоши ради тщеславия, экономически довольно бесплодной, у части правящего класса. В окрестностях Бирки носили китайские и персидские шелка, пили рейнские вина и потрясали превосходными мечами, выкованными во франкской империи, но Швеция до конца XII в. оставалась на обочине европейской цивилизации. В Дании встряска была более ощутимой: наличие причинно-следственной связи между операциями викингов второй волны и зарождением первых долговечных городов, наподобие Рибе или Лунда, кажется, никем не отрицается. Однако лучше всего умели наживаться на введении в оборот огромных объемов драгоценного металла в периферийных регионах. Расцвет побережий Германии, а также Нормандии, Йорка и ирландских портов в XI в. Является очевидным следствием феномена викингов.
Наконец, и это, возможно, самое главное, викинги побудили к товарообмену целые секторы Европы, они привели в действие торговые пути, которые в дальнейшем часто имели немалое значение. Если открытие движения в Северной Атлантике не привело к большим последствиям, то маршрут Норвегия-Шотландия-Ирландское море, проложенный в VIII в., и потом оставался очень активным, позволив оживиться западному фасаду Англии. В балтийском регионе установились прочные связи между Швецией, Прибалтикой и Финляндией; крестовые походы датчан в Эстонию и шведов в Финляндию являются их продолжением. Вновь открытые викингами речные пути через всю Восточную Европу, из Балтики в Черное и Каспийское моря, стали экономическими и политическими осями польского и русского государств. Лишь морской путь к Гибралтару не обязан викингам ни одним из первых шагов своего развития.
Однако в своем стремлении к немедленной и примитивной наживе, которая почти не напоминает прибыли, терпеливо и понемногу накапливаемой купцом, викинг внес свой вклад, такой же или даже больший, в экономический взлет значительной части Европы. Он впервые позволил морям Севера непосредственным образом конкурировать со Средиземным морем в качестве экономической оси, что, в определенной мере, возместило упадок торговли в южных районах под ударами мусульман. Англия, Северная Франция, Нидерланды, прибрежная полоса Германии, таким образом, перестали быть удаленными тупиками, изгоями на берегах почти пустынного моря. Следовательно, экономическая отдача от движения викингов оказывается бесконечно более позитивной, чем от варварских нашествий на Позднюю Римскую империю.
