– О! – искренне посочувствовала Таня. – Какая мерзость! Но столько пельменей, сколько у меня в морозилке, ты не одолеешь! Полугодовой запас!
Через некоторое время перед Костей в золотисто-черную миску плюхнулись первые сорок штук, обдав его обжигающим мясным паром. Себе Таня положила не меньше, снабдив пельменный пейзаж щедрой порцией густой сметаны и красного перца. Капитан отдал предпочтение уксусу. В кастрюле на плите бурлила и заигрывала с лавровым листиком новая партия. Друзья самозабвенно предались пельменной вакханалии.
Нельзя сказать, что записная книжка Антона Артемьева вспухла от обилия телефонных номеров разнообразных Светлан, Ирин, Алис, Наташ, Викторий, но некоторое количество – порядка двадцати – все же имелось, и Антон отчаянно пытался дозвониться хотя бы до одной из девушек.
Ситуация была нелегкой, практически тупиковой. Трагизм положения заключался в огромном воспаленном ячмене, третий день украшавшем глаз Динары, любимой невесты. Антон с отвращением смотрел на одноглазую возлюбленную и с тоской понимал, что все рушится. Такую стремительно окосевшую Динару нельзя было демонстрировать благородной публике.
Сегодня вечером господин Артемьев должен был появиться в ресторане непременно с дамой. С дамой! И это означало, что усилия Антона пробиться в элитарные слои компании почти увенчались успехом. Он не зря четыре года вкалывал, как японец: вставал в пять утра, проявлял, когда надо, инициативу, не суетился, тонко и с пониманием улыбался, разрабатывал гениальные проекты, мотался по континентам, оказывал многочисленные услуги начальству, ухитрялся проигрывать в гольф коммерческому директору (который бил по мячу как курица, больная сальмонеллезом), говорил комплименты, изощренно льстил, снимал пылинки, в два ночи ехал в Шереметьево встречать очень дальнего родственника вице-президента… И вот наконец-то! В числе особо отличившихся менеджеров (вместе с Артемьевым их было четверо) амбициозный молодой человек был приглашен на неофициальный ужин, что открывало новую страницу в карьере Антона, таило чудесные возможности, непредсказуемые виражи судьбы, громадье перспектив. В тесном кругу, за бокалом вина, в непринужденной беседе начальство хотело выяснить, кто из менеджеров наиболее достоин доверия. Дамы придавали встрече оттенок семейной вечеринки – и это было особенно дорого.
Антон проклинал сквозняки и хрупкое здоровье невесты и истязал телефон. Юная, коммуникабельная, непосредственная, Динара очень нравилась мужчинам, особенно мужчинам в возрасте, и ее участие в ресторанном саммите еще более укрепило бы акции Антона Артемьева. Но Динара сидела у себя дома, виновато моргала единственным рабочим глазом, с тоской смотрела на заранее купленное пепельно-серое платье и прижимала к лицу марлевый тампон, пропитанный неприличной ароматной жидкостью бледно-желтого цвета. Ее мама недавно сдвинулась на почве уринотерапии.
